Exuvium - стр. 4
Только теперь её будило не ласковое прикосновение к коротко стриженной макушке, а громкий, навязчивый стук в дверь. Он был монотонным, однозвучным и сильным, словно о металл бился огромный маятник колыбели Ньютона. Шелби быстро поняла, что навязчивый звук реален и такими темпами на чёрной, глянцевой поверхности появится большая дыра, через которую можно будет переговариваться, как через окошко регистратуры в больнице.
Больница.
Вспомнив злосчастный день, девушка вскочила с дивана и тут же упала на пол. Ноги запутались в пледе, и Шелби дрожавшими от волнения руками пыталась избавиться от своеобразных пут. Глубоко в подсознании ещё теплилась надежда: казалось, что тяжёлое ранение отца было всего лишь сном и в дверь так настырно стучал именно он. Сердце с новой силой забилось о грудину, будто только сейчас начало гнать застоявшуюся кровь по венам, а по телу прошлась волна приятной дрожи. И навязчивое ощущение это не хотело покидать воспалённый мозг, крутилось в голове, как шестерёнка в огромном механизме.
Тихо ругаясь себе под нос и улыбаясь, она бежала к двери, потирала ушибленные коленки и пыталась засунуть ключ в замочную скважину.
– Ты не поверишь, что мне приснилось сегодня, – прохрипела она, быстро открывая дверь столь желанному гостю, но вдруг замерла.
От улыбки, застывшей на её лице всего на пару мгновений, ничего не осталось. Вместо неё настойчивого нарушителя спокойствия одарили только растерянным и разочарованным взглядом. Шелби ждала кого угодно, но не свою мать, облачённую в чёрное платье. Та, заметив улыбку дочери, хмыкнула и быстро растянула губы в ухмылке, словно увидела нечто занимательное. Она воспользовалась замешательством девушки и ловко проскользнула в дом, в котором когда-то жила.
– Случилось что-то хорошее? – спросила она, не здороваясь и нагло врываясь в хрупкий мир, наполненный драгоценными воспоминаниями.
Шелби пребывала в состоянии коматоза, напоминая оглушённую рыбу.
«Чёрное платье. Почему именно оно?» – хотела спросить она у женщины, которая терпеть не могла этот цвет. Но слова застряли в горле.
Глаза снова наполнились бы слезами, если бы они не были иссушены рыданиями, но одного взгляда на девушку хватило, чтобы понять – она хочет снова выплакаться. Выплеснуть боль, которая начала сдавливать сердце, мешая ему биться. В какой-то момент даже показалось, что оно и вовсе остановилось. От находчивой и жизнерадостной Шелби теперь осталась только оболочка. Она замерла в ожидании, боялась услышать два ужасных слова, которые грозились выстрелить ей прямо в грудь: как раз туда, где секундами ранее можно было услышать биение, где теплилась жизнь.