Европа. Борьба за господство - стр. 96

Дорога к спасению заключалась в моральном возрождении и создании национального ополчения, каковое объединило бы все слои населения и отразило бы «истинно мужской» характер народа. Уильям Уильямс в 1757 году проповедовал: «Каждый подданный, каждый мужчина – солдат».[318] Эти настроения «материализовал» законопроект об ополчении (1757). Кроме того, в обществе крепло убеждение в том, что государству следует больше заботиться о медицинском обслуживании немногочисленной мужской половины населения, сильно пострадавшей от болезней в заморских экспедициях и от «гнусностей и тягот германских дебрей».[319] Во Франции катастрофа при Росбахе – которую Вольтер назвал унижением хуже тех, что страна испытала в Столетнюю войну[320] – заставила заговорить о «национальной болезни», под чем разумелось «разложение» народа «роскошью» и пренебрежением к множеству людей, пашущих землю, в пользу «женоподобных щеголей».[321]

Прямым следствием войны стали перемены в большой политике и в большой стратегии. Францию потрясло известие о разгроме при Росбахе – самой сокрушительной военной катастрофе монархии после Бленхейма. Главный министр кардинал де Берни так и не оправился впоследствии от этого удара по авторитету нации и по собственной репутации. «В войсках совершенно отсутствовала дисциплина, – писал он позднее. – Предательство и некомпетентность – вот приметы наших дней. Полководцы и вся нация совершенно утратили боевой дух».[322] В том же году Берни лишился власти. В Лондоне начальные поражения Британии привели к формированию нового правительства, которое возглавил оппозиционер Уильям Питт. Война также обострила давнее противостояние между вигами, которые по-прежнему цеплялись за стратегию военной и дипломатической вовлеченности в дела Европы, и тори, которые желали покончить с «континентальными обязательствами» и сосредоточить усилия на победе над Францией в колониях и на море. Уильяму Питту удалось отыскать компромиссное решение. Он увеличил расходы и на «германские дела», и на операции в колониях, но основное внимание сам уделял империи, надеясь сковать французские ресурсы в Европе и добиться тем самым преимущества Британии за океаном.[323] Усилия Питта в 1759-м были вознаграждены «годом побед». В июле был захвачен важный для Франции «сахарный» остров Гваделупа. В начале августа англо-германское войско нанесло поражение французам при Миндене (Вестфалия). Позже в том же месяце французская эскадра потерпела поражение в бухте Лагоса, а в середине сентября армия генерала Вольфа захватила Квебек. «Не сумей бы занять французов в Германии, – говорил Питт, – они бы перебросили свою армию в Америку… Америка была завоевана в Германии».