Европа. Борьба за господство - стр. 62
В Испании тяготы войны также привели к серьезным конституционным изменениям. Поначалу казалось, что конфликт усилит политическое участие масс. Когда в октябре 1705 года союзники захватили Барселону, высшее дворянство в Королевском совете фактически восстало. В ноябре того же года знать потребовала, чтобы с дворянами советовались в вопросах ведения войны. Филипп возразил, что, по его мнению, дело было не в отсутствии консультаций, а в продолжавшихся региональных междоусобицах. В 1707 году он добился династического союза корон Кастилии и Арагона, куда вошли сам Арагон, Валенсия и Каталония. Автономию сохранили только Наварра и провинция басков. Остальная Испания превратилась в унитарное государство. Филипп достиг того, в чем не преуспели ни Карл V, ни Филипп II, ни граф Оливарес. Современную Испанию породила война за испанское наследство. Но если в Британском Содружестве это было реализовано благодаря парламенту, то в Испании ради единства пожертвовали представительными собраниями.[227] Во Франции тяготы войны не позволили уничтожить давние препятствия, мешавшие осуществлению конституционной реформы. Потрясенный победами союзников в предыдущие два года, французский маршал Вандом предложил Людовику в 1706-м созвать первые с 1614 года Генеральные штаты и обрести тем самым народную поддержку. Король отказался, возможно, из страха, что тем самым откроет ящик Пандоры. На тот момент политическое участие по-прежнему ограничивалось законотворческими функциями парламента, который обладал правом вводить или отвергать новые налоги.[228]
Последствия стратегической катастрофы 1680-х годов для Османской империи были воистину драматическими. Когда в 1686 году Буда сдалась имперцам, «ударная волна», вызванная этим событием, вскоре докатилась до Константинополя. В результате бунта янычар был низложен Мехмед IV, и на трон взошел его брат Сулейман II. Великого визиря казнили. В этом отношении у Мехмеда и Якова II была одинаковая судьба: оба они пострадали из-за ошибок во внешней политике. В ходе войны за испанское наследство Османская империя придерживалась нейтралитета. Воспоминания о поражениях при Вене и Зенте были еще слишком свежими. При этом турки восприняли договор в Карловице не как залог мирного сосуществования с христианской Европой, а как перемирие, во время которого Османская империя получила возможность перевести дух и подготовиться к новому наступлению. Теологическое обоснование они нашли в худайбии, договоре, который пророк Мухаммед некогда заключил с мекканцами.