Еврейская мудрость всех времен - стр. 20

Однажды сапожник спросил у раввина:

– Как мне быть с обязательной утренней молитвой? У меня много клиентов, и все они бедняки, имеющие по одной паре обуви. Поэтому я беру их башмаки поздно вечером и чиню их по ночам. Нередко к рассвету я не успеваю все закончить, а ведь хозяевам башмаков уже нужно отправляться на работу. Так как же мне быть с утренней молитвой?

– А как ты поступал до сих пор? – спросил раввин.

– Ну я просто молился поскорее и возвращался к работе. А иногда вовсе не молился, и тогда у меня на душе было очень тяжело, и, орудуя шилом и дратвой, я словно слышал вздох своего сердца: «Как жаль, что у меня совсем нет времени на утреннюю молитву!»

– Если бы я был Богом, – ответил раввин, – то этот вздох мне был бы дороже самой молитвы…

Однажды молодой еврей спросил раввина:

– Говорят, давным-давно можно было увидеть Бога и даже поговорить с Ним. Почему же сейчас Он не приходит на землю и не является нам?

Старый раввин ответил:

– Сын мой, Бог и сейчас там, где был всегда. Просто люди забыли, как низко нужно склониться, чтобы увидеть Его.

Молодой раввин спросил у старого:

– В те часы, когда я занимаюсь изучением Торы, я словно ощущаю свет. Но когда я заканчиваю свое занятие, все прекращается. Почему?

Старый раввин ответил ему:

– Ты как тот, кому нужно было идти через лес ночью. Поначалу его сопровождал друг со светильником, а потом они расстались, и первому пришлось идти во тьме. Вот если бы у тебя был свой светильник, ты бы не боялся темноты.

Пришел еврей к учителю и спросил:

– Рабби, что мне делать? Я исполняю все заповеди, кроме одной: мне никак не удается возлюбить Бога, то есть почувствовать, что я люблю Его.

Раввин ответил:

– Значит ты не исполняешь и другую заповедь: возлюбить ближнего как самого себя. Когда по-настоящему исполнишь ее, сможешь и возлюбить Бога.

В один из праздничных дней на площади было гулянье с музыкой: играл оркестр, выступали певцы, и все люди пели и танцевали или просто раскачивались под музыку. Только один человек, глухой от рождения, удивлялся, глядя на это, и думал: «Почему так странно ведут себя все эти люди? Одни что-то делают со своими инструментами, другие качаются, подпрыгивают, машут руками…» Ему недоставало слуха, чтобы почувствовать прекрасный звук и гармонию. Это удовольствие ему было недоступно.

Можно только посочувствовать глухому, который неспособен наслаждаться звуками музыки. Но гораздо страшнее обладать глухим сердцем.