Евреи в НКВД СССР. 1936–1938 гг. Опыт биографического словаря - стр. 29

Помимо этого, 6 чел. (4,76 %) были профессиональными партийными и комсомольскими работники. Еще 26 чел. (20,63 %) не имели гражданской профессии. В отношении 10 чел. (7,94 %) о гражданской профессии данные отсутствуют.

Приведенные данные подтверждают, что большинство евреев-сотрудников органов ГБ имели «социально-чуждое» положение, что явно противоречит часто встречающемуся тезису о том, что чекисты подбирали кадры из лучших представителей рабочего класса. Подобную точку зрения и сегодня отстаивают некоторые современные историки[106].

Партийность. Из 126 чел. 124 (98,41 %) были членами компартии (далее – КП), 1 чел. (0,79 %) – С. И. Самойлов-Бесидский – кандидатом в члены ВКП(б), 1 чел. (0,79 %) – А. Я. Лурье – беспартийным. Начальник Инженерно-строительного отдела НКВД СССР А. Я. Лурье состоял в партии с мая 1917 г., но в январе 1920 г. он был снят с поста начальника оперативного отдела ОО ВЧК «за участие в карточной игре и неуравновешенный характер». Благодаря личному вмешательству Г. Г. Ягоды был восстановлен на службе, однако осенью 1921 г. вновь снят с должности помощника начальника ОО по оперативной части с объявлением партийного выговора «за самоснабжение».

Спустя некоторое время его вновь восстановили на работе и даже назначали помощником управделами ВЧК. В мае 1922 г. Лурье был назначен на закордонную работу по линии НКИД в полпредство РСФСР в Риге, но уже в середине года как «социально-чуждый элемент, сокрывший своё происхождение» (происходил из семьи журналиста – личного почетного гражданина) был исключен из партии и в 1923 г. вновь зачислен в штат ОГПУ. Причину этого Ягода обосновал так: «Я знал его, как способного коммерсанта, которого можно было использовать на этой работе»[107]. Как мы видим из этого случая, требование Ф. Э. Дзержинского о «чистых руках» касалось далеко не всех чекистов.

Уникальна судьба еще одного чекиста-еврея, начальника Управления Ухто-Печорского ИТЛ ОГПУ-НКВД Я. М. Мороза, который в феврале 1929 г. решением Коллегии ОГПУ СССР «за превышение власти» во время работы начальником СОЧ ГПУ Азербайджанской ССР, выразившееся в расстреле без суда и следствия бакинского рабочего Р. Султанова, был приговорен к 7 годам лишения свободы[108]. Но уже в ноябре 1929 г., являясь заключенным, он стал работать начальником Ухтинской экспедиции Управления Северных лагерей особого назначения ОГПУ. В сентябре 1931 г. решением Президиума ВЦИК Мороз был досрочно освобожден от отбытия срока наказания и восстановлен на работе в ОГПУ. В сентябре 1931 г. по пересмотру дел Президиумом ВЦИК освобожден досрочно, а ОГПУ восстановило его на работе в своих органах. Тогда же решением ЦКК был восстановлен в рядах партии с отметкой в партбилете: «Перерыв в пребывании ВКП(б) с 20 апреля 1929 г. по 18 сентября 1931 г.»