Эволюция любви - стр. 11
Ольга потянула меня в комнату, где уже стоял накрытый стол, как на целую гулянку.
– Я вино принесла, – пробормотала я, оглядывая все вокруг.
Если снаружи дом и двор все тот же, то тут, в Олиной квартире, несомненно, чувствовалось, что мы не в прошлом. Хороший евроремонт, перепланировка, дорогая мебель и аппаратура. Явно чисто женская квартира. Все кругом выглядело очень ухожено и уютно, было наполнено акцентами, подчеркивающими, однако, что хозяйка – одиночка.
Мы, все же обнявшись покрепче по поводу встречи, уселись за стол. Сначала разговор не шел дальше обычных вопросов. Где училась, когда вышла замуж и т.д. Но постепенно вино и старые воспоминания развязали нам языки, и мы начали перебирать всех бывших соседей и знакомых. Кто-то умер, кто-то переехал, кто-то спился, кто-то поднялся или подался в секту… Дошел разговор и до моей «любви».
– Кольку Соринова ты же помнишь? – взмахнула необычайно подвижными руками Ольга, и я кивнула. – Ну, еще бы, вы ж не разлей вода были! Ты, он и братец его младший, пришей-пристебайло к вам. Так сидит он.
Секунда ушла на переваривание слова «сидит».
– Кто, брат? – Я смутно начала припоминать белобрысого мальчишку, что таскался за нами повсюду.
– Да нет же, глупая, – всплеснула руками Ольга. – Колька сидит. Он же в лихие девяностые в бандюки подался. Вот и добандюковался. Посадили. За убийство.
Кусок застрял в горле, и я закашлялась.
– Да ну, на хрен! – сдавлено просипела в недоумении. – Кольку и за убийство? Да он же и мухи не обидит! Это же все понты его дешевые!
– Ох, дура ты, Лизка, – поджала губы прежняя соседка. – Время, знаешь, как всех меняет? Ты его пацаном зеленым помнишь, а я его волком прожженным уже знаю. Другим он человеком совсем стал. Жестоким и безжалостным. А вот брат у него – совсем другое дело.
Закатив глаза, она самым глупым образом чисто по-бабьи вздохнула.
– Ромка? – нахмурившись, припомнила я.
– Не Ромка тебе! – почти грозно ткнула в меня пальцем Ольга. – А Роман Григорьевич Соринов! Крупный бизнесмен, мачо и красавец такой, что у меня аж пальцы на ногах заворачиваются, как его вижу.
Я с трудом воскресила в памяти синеглазое нечто, вечно чумазое и встрепанное, едва догоняющее меня по росту и всегда крутившееся где-то рядом с Колькой и мной, и попыталась его как-то сопоставить с этим закатыванием глаз и томными вздохами. Что-то не особо получалось.
– Ромка – мачо? – насмешливо хмыкнула я. – Этот мелкий…
– Да ты сама теперь рядом с ним мелкая! А вообще-то, он нас на год старше. Просто в детстве медленно рос, да и ты сама долговязая всегда была. Увидев его сейчас, ты не улыбалась бы! Знаешь, какой мужик вырос? Умереть – не встать. Плечи – во! – Ольга раскинула руки, чем сразу стала мне напоминать рыбаков из анекдотов, демонстрирующих вымышленный улов. – Бедра узкие, грудь… м-м-м – да слов нет, одни слюни. Я его как-то утром на балконе без майки увидела и, блин, навечно культурно-эротический шок получила. Вот как такие вообще на белый свет родятся и, главное, почему в таких ограниченных количествах? Эх, жаль, я не в его вкусе, я бы с ним зажгла так, что потом тушить три пожарки вызвали бы… – мечтательно закатила глаза Ольга, завершая проникновенную речь.