Евгений, Джек, Женечка - стр. 52

— Потому что папа занят и не любит дачи. Ты его и так скоро увидишь, а пока договоримся не трепать ему нервы. И мне тоже. Тебе нравится, когда я на тебя ору?

— Нет.

— Так не доводи меня…

— Ты все равно орешь. Даже когда я ничего не делаю.

Орали мы оба — к счастью, по реке не побежало эхо. Нашу перепалку перекрыл шум электрички — последней. Еще пару часов и пойдут товарняки… Я уже слушала их, лежа без сна прошлой ночью.

— Это неправда!

— Правда!

Правда у каждого своя — ничего не попишешь.

— Давай жить дружно? — заговорил во мне Кот Леопольд. — Хотя бы этот месяц. Ты слушаешься, и я не ору.

— Ты мной командуешь!

— Я тобой не командую… — говорила я тихо, почти басом. — Ты меня просто не слышишь. Никогда. Поэтому я ору. И вообще-то я чуть больше тебя в жизни разбираюсь. И папу знаю чуть дольше, чем знаешь его ты. И если я прошу ему не звонить, то это лучше для тебя. Иначе отправлю тебя в лагерь, который папа для тебя выберет.

— Ты хочешь от меня избавиться?

И взгляд злой — мой, не Влада…

— Я хочу, — начала я медленно. — Чтобы тебе было хорошо. А раз тебе со мной плохо, я отправлю тебя к чужим людям, которые присмотрят за тобой, пока папа работает. Но мне кажется, что здесь тебе будет лучше и веселее. Если ты станешь наконец делать то, что я скажу…

— С нянькой? — усмехнулся Ярослав, вздергивая острый подбородок.

Весь он острый и колючий, даже его кудряшки. Когда-то он был супер-кьют, но детское очарование давно испарилось, и теперь передо мной изо дня в день предстает ежик ни головы, ни ножек… Нет, ножки иногда появляются в этом сгустке злобы, чтобы потопать на мать. Может, зря я радовалась, что малыш не бросался в магазине на пол… Капризничать нужно в детстве, чтобы подростком не качать права так нагло.

— Я в твоем возрасте приходила домой только пожрать. Если ты вылезешь из своих игрушек, то увидишь, что на даче тоже жить можно. Велосипед купим — тут у нас по дорожкам в садоводстве, как по горам получится кататься. Лодку надувную возьмем, удочку… Ты Егора бы спросил, что он делает целый день…

— Играет, когда отца нет рядом.

И снова во взгляде вызов.

— Просто замечательно! — Не подумав, я вскинула руки, затянув бедному псу ошейник. — Жизнь без цербера не жизнь, а виртуальный беспредел. И после этого ты спрашиваешь, почему я рычу, как собака. А вот потому! Пошли. Я тебе найду, чем завтра заняться. Будешь мне гамак для йоги вешать! А потом в магазин на станцию пойдем два километра ножками…

Ярослав скривился еще больше.

— Так Женька и пошла…

— Я ходила в ее возрасте со станции пешком!