Евгений, Джек, Женечка - стр. 24
Вряд ли меня можно было в тот момент понять. Сопли, слезы, крик — все слилось в один протяжный вой. Мама усадила меня на свой табурет, налила чаю, но я не могла пить… Могла только выбить чашкой зубы, которые стучали, как на морозе.
— Зачем тебе Юркин телефон?
— Чтобы он позвонил Сомовым. Узнал, что с Женькой, где он…
— Сама позвони.
— Они не будут со мной говорить…
— Мать, ты позвони! — не выдержал отец.
До этой секунды он молчал, переваривая услышанное, но вряд ли, конечно, переварил.
Но прежде мать спросила:
— Они про вас знают?
Я мотнула головой и прошептала:
— Какое это сейчас имеет значения… У Женьки еще и прав нет…
— Серьезно? У него и нет прав? — буркнул отец и тут же ретировался с кухни.
Катя стояла в коридоре — пряталась за углом, подслушивала. Мне было плевать… Мать не взяла телефон, который висел на стене кухни и ушла в большую комнату. Только когда за ней хлопнула дверь, я вспомнила, что телефонная книга лежит в комоде. Лишь бы в ней был нужный номер…
Катя вошла в кухню.
— И давно ты с ним спишь? — спросила с вызовом, точно имела какое-то право меня отчитывать.
— Какая тебе разница?! — заорала я громче, чем если бы просто шарахнула скалкой по стояку: плевать, что разбужу соседей, плевать! — Сгинь отсюда!
Я схватила чашку, сделала глоток, но не проглотила. Бросилась в туалет, где меня выворачивало минуты три, просто желчью — бутерброды мы съели еще в два часа дня.
— Славка, ты что, беременная?
Я думала, что утоплю сестру в унитазе! От возмездия ее спасла мама. Она потащила меня в ванную и крикнула Кате принести валерьянки.
— Он в больнице. У него нос, кажется, сломан и что-то там с рукой… — тараторила мать, затыкая мне рот полотенцем, точно кляпом. — Водитель погиб на месте, пассажир в тяжелом состоянии находится в больнице, — вещала мать голосом диктора криминальной хроники. — Больше его мать ничего не знает. Володька где-то там сейчас, у своих. Он позвонит, если ты потребуешься в качестве свидетеля. А мать завтра поедет к Женьке в больницу…
— Я тоже поеду!
— А ты будешь сидеть дома! — рявкнула мать и сунула мне под нос три таблетки.
Я выхватила из рук Кати стакан с водой и потребовала от нее убраться вон. Мать вытащила из шкафчика йод и вату со спичкой. Я пищала и дергалась.
— Сама его выбрала, теперь терпи! У тебя с головой все в порядке?
Я сначала не поняла, о чем именно мать спрашивает. Потом начала ощупывать затылок. Глаза у меня сейчас так и так огромные. Они не показатель.
— Завтра с утра едем в травму, — заявила мать и отправила меня спать.
Я не спала. Катя, наверное, тоже, но умудренная опытом молчала. Утром еда не лезла в меня ни в какую. Нервная тошнота не прошла, но чай я выпила. Но чуть не захлебнулась последним глотком, когда зазвонил телефон. Ответила мать, опередила меня. Мое сердце перестало биться. Но это звонил не дядя Володя, а…