Евгений, Джек, Женечка - стр. 26
— Куда тебе повышаться? Шпильки купи! Или ваши, эти… лабутены! Кому и что ты доказываешь? Для женщины на первом плане должна быть семья: муж и дети, — завела она старую шарманку. — Ещё бы поняла, если бы вы концы с концами едва сводили, но вы же деньгами швыряетесь. Я говорила, что тебе не нужно выходить из декрета, говорила? Ребёнку ещё трёх лет не было…
— Я работала почти все время из дома…
— А Женя была с нянькой все время! — не слушала меня звонившая. — Это золотое время, которое ты упускаешь… Что тебе еще надо купить? Еще одну квартиру? Тебе всегда будет мало…
— Влад хочет, чтобы я делала карьеру!
— Влад ничего не хочет! Это нужно тебе, а не моему сыну. И не думай даже меня переубеждать!
Я и не думала даже пробовать: переубедить мою свекровь невозможно.
— Хорошо, но Влад ведь согласился… — решила я вообще не спорить.
— Конечно, он же тебе слово поперёк сказать боится. Он у тебя подкаблучник!
Вот ведь новости! Подкаблучник… Интересно, ему в лицо мать то же самое говорит?
Я привалилась к стене — и едва сдерживала желание скинуть звонок.
— Любовь Львовна, может, вы с сыном лучше поговорите?
Я так послала ее — вежливо, но она не пошла. Она наоборот пришла ко мне в квартиру.
— Ярослава, мой сын мужик или не мужик?
Странный вопрос. Мужик, но не мой…
— Ты думаешь, ему баба не нужна будет? Ты не боишься его потерять? Тут половина Москвы за мужиками охотится. Думаешь, этих баб наличие в доме сына остановит?
— А вашего сына тоже не остановит? — обомлела я от такого заявления.
— Он мужик. Когда им припрет, им пофиг! Как вы говорите! — выплюнула свекровь. — Не будь ты дурой! Ну ради чего ты брак на кон ставишь?
Я не могла сказать, ради чего… Ради своей будущей семьи с кем-нибудь другим. Хотя сама в это особо не верила. Просто понимала, что не могу больше дышать с Владом одним воздухом. Понимала всеми частями тела, даже мозгом!
— Я подумаю, Любовь Львовна! — сказала я и допустила роковую ошибку.
Через два дня мать Влада без предупреждения свинтила в Ярославль.
— Я знаю, что ты злишься на мою мать, — оправдывался сын. — Но что я могу сделать? Привязать ее к Москве? Так она за лето ещё больше мозг Ярику вынесет, какая ты плохая мать. Пусть сидит до сентября в Ярославле.
Не надо ничего объяснять. Любовь Львовна уехала, чтобы я одумалась. Нет, болезненное решение принято и обжалованию не подлежит. Через месяц я выхожу на работу в питерский офис. Влад не господь бог, не владелец и даже не совладелец фирмы, просто глава отдела продаж. Держать под меня место не будут. Ярослав поживет на даче. Со мной. Папа вечно в разъездах. А одного в двенадцать лет оставлять в квартире рано.