Этюд в багровых тонах. Знак четырех. Записки о Шерлоке Холмсе - стр. 52

Чудом выжившие скитальцы, Джон Феррье и малышка, которая разделила его судьбу, став его приемной дочерью, до конца прошли вместе с мормонами трудный путь их паломничества. Маленькая Люси Феррье прекрасно прижилась в уютной повозке старейшины Стэнджерсона, которую делила с тремя его женами и сыном, своенравным, весьма наглым двенадцатилетним юнцом. Со свойственной детству счастливой способностью легко применяться к обстоятельствам, Люси скоро смирилась со своей утратой, стала любимицей женщин и свыклась с новой жизнью в передвижном доме под парусиновой крышей. Тем временем Феррье тоже окреп и зарекомендовал себя как опытный проводник и неутомимый охотник. Он так быстро завоевал признание своих новых спутников, что, когда странствие подошло к концу, все единодушно решили выделить ему такой же большой и плодородный участок земли, как и другим поселенцам. Это, разумеется, не относилось к самому Янгу, а также Стэнджерсону, Кембаллу, Джонстону и Дребберу – четверке главных старейшин. Эти находились на особом положении.

На обретенной таким образом ферме Джон Феррье построил крепкий бревенчатый дом. В последующие годы он сделал к нему столько разнообразных пристроек, что тот постепенно превратился в просторный загородный особняк. Феррье был человеком практического ума и деловой хватки, к тому же – мастер на все руки. А завидное здоровье позволяло ему трудиться от зари до зари, возделывая свою землю и обихаживая свои владения. Благодаря этому его хозяйство неуклонно процветало. Три года спустя Феррье обскакал своих соседей, через шесть лет стал вполне состоятельным человеком, через девять – по-настоящему разбогател, а через двенадцать в Солт-Лейк-Сити не набралось бы и полдюжины хозяев, которые сравнились бы с ним. От Великого внутреннего моря[34] до далеких гор Уотсач не было человека более известного, чем Джон Феррье.

Существовало, впрочем, одно – только одно – обстоятельство, оскорблявшее чувства его единоверцев. Никакие доводы и убеждения не заставили Феррье устроить семью по правилам, принятым в его тогдашнем окружении. Он никогда не объяснял причин своего отказа, но решительно и непреклонно стоял на своем. Одни обвиняли его в отсутствии религиозного рвения, другие подозревали в скаредности и нежелании вводить себя в дополнительные расходы. Третьи объясняли его несговорчивость старой любовью: дескать, где-то там, на берегу Атлантического океана, сохнет по нему белокурая красавица. Но какова бы ни была истинная причина, Феррье непоколебимо оставался холостяком. Во всех иных отношениях он жил в соответствии с требованиями религии молодого поселения и заслужил репутацию человека правоверного и искреннего.