Это все придумали люди - стр. 39

В какой-то момент я заметила, что мы обсуждаем только мою личную жизнь и никогда – его. Что он всегда свободен не только для совместного похода в кино, но и даже для поездки куда-нибудь на выходные. Я хотела спросить его, есть ли у него кто-нибудь, но боялась. Слышала только про Машу, его одногруппницу, чье имя мелькало иногда в наших с ним разговорах. С ней Миша тоже иногда куда-нибудь ходил. А мое имя, наверное, мелькало в их разговорах.

Я не знала, насколько часто.

Что подумал Мишка, когда мы по очереди сейчас ворвались к нему в квартиру? Сначала брат, наверняка до сих пор числившийся в Австралии, а потом я, непохожая на саму себя и точно так же предположительно находившаяся на другом конце света?

Может быть, Мишка решил, что он сошел с ума. Может быть, он решил, что это мы сошли с ума. Я давно заметила, что в любой непонятной ситуации люди предполагают либо одно, либо другое. Зависит от степени уверенности в себе. Когда-то я считала Мишку достаточно уверенным в себе человеком. Но это было когда-то.

Я отправила все письма, и голова снова начала давать о себе знать. Музыка из динамиков раздирала мозг на части. Люди говорили катастрофически громко. У кассы пронзительно пищал компьютер.

Я не стала больше терпеть. Отчасти потому, что терпеть уже было невозможно. Отчасти потому, что теперь, запоздало, на меня стало наползать чувство полной безнадежности. Когда ты чего-то не можешь получить, ты целиком сосредотачиваешься на том, что тебе это нужно, забывая в конечном итоге, зачем это. И не имело никакого значения, что я, наоборот, убеждала себя все это время, что мне ничего не нужно. Это отрицание оказалось лишь особой формой подтверждения. Как графические фокусы с оптическим обманом, когда из несвязанных между собой фигур проступает рисунок, которого на самом деле нет. Я прожила четыре года, доказывая себе, что ничего не было. Подтверждая каждый раз тем самым, что все было.

Или, все-таки, ничего не было? Или было, но так, что теперь не осталось ничего? Или то, что осталось, было не тем, что было? Или то, что было, было на самом деле не тем, что казалось? Или, на самом деле, казалось совершенно все, потому что на самом деле вообще не было ничего настоящего? Может быть, это тоже на самом деле не реальность, а ее подделка, единственно доступное мне теперь измерение, не жизнь, а ее снимок, передающий структуру, но лишенный пространственной глубины?

Наверное, я смогла бы как-нибудь во всем этом разобраться, если бы не раскалывающаяся голова. Но я достигла своего предела. Вскочила, не завершив сессию и не закрыв все вкладки, и выбежала через стеклянные двери – на улицу.