Это (не) ваша дочь, господин маг - стр. 29
Мужчина ещё раз обвёл взглядом холл и остановил взгляд на мне.
— Скучали… по дому? — вдруг задаёт следующий вопрос, который окончательно выбивает почву из-под ног.
— Что? А… не знаю… может быть… скорее некогда было… скучать.
— Чем же так были заняты?
Каждый следующий вопрос загоняет меня в ловушку. Зачем он спрашивает об этом?
Облизываю ставшие сухими губы, прячу волнение подальше внутрь себя.
— Это как-то относится к делу?
На лице законника не возникло ни одной эмоции, но в следующий миг он разворачивается и шагает ко мне. Удерживаюсь, чтобы не отступить. Фоэрт смотрит мне в глаза.
— Почему вы так скрытны, не доверяете никому? Или чего-то боитесь?
— Боюсь? Чего мне боятся! — вздёргиваю подбородок.
Фоэрт хмыкает.
— Вы не показываете своих настоящих переживаний, а стоило бы, когда окажетесь перед судьёй.
— Перед судьёй? — не понимаю, видя, как сужаются в точке зрачки, которые обжигают мою кожу.
— Да, а что вас так удивляет? Ваш отец вряд ли передумает и добровольно вернёт вам всё. Вам придётся с ним судиться.
— Почему вы так считаете? — фыркаю я. — Я уверена, что он поймёт меня, в конце концов я его дочь!
— Дочь?! — посылает взгляд с усмешкой, — дочь, которую он за все эти годы ни разу не вспомнил.
Слова, как иглы, вонзаются в самое сердце. Он прав, я ни разу не получила от него ни одной весточки: ни звонка, ни письма хотя бы на праздник. Да что говорить, он не интересовался Кери, своей единственной внучкой, хотя прекрасно знал, что я родила дочь, и не важно от кого…
— Может, он на вас в обиде? — задаёт следующий вопрос законник, приподнимая бровь.
В замешательстве раскрываю губы.
— Но за что? — делаю растерянный вид с надеждой услышать не то, о чём я думаю.
— Вам лучше знать.
Кан узнал о несостоявшемся браке с родом Вильсонов? А том, что отец сделал это всё чтобы… проучить меня? Мне стало резко душно.
— Если это так, то на вашем месте я бы перестал рассчитывать на жалость отца, — щурит тёмные глаза и смотрит так, словно ждёт чего-то.
В глазах даже потемнело от вспыхнувшей злости. Жалость?! Жалость!! Да мне не нужна его жалость!
— Этот дом по праву должен принадлежать мне! — почти рычу я.
Фоэрт хмыкает.
— Это мне больше нравится, — удовлетворённо приподнимает бровь. — Злость — лучшее оружие в любой схватке. Но, этого, к сожалению, мало. И хочу чтобы вы сами наконец поняли это.
«— О чём он? — хмурюсь»
Пока я ищу ответ, маг отступает, поворачивается к одной из картин, на которой была изображена молодая дева, томно раскинувшаяся под тенью акации, в лёгком струящемся платье, чуть задранном на щиколотке; через полупрозрачную ткань призывно просвечиваются очертания белой груди. Взгляд Фоэрта Кана скользит по утончённым изгибам, выполненным неизвестным мастером, задерживается именно на этом фрагменте.