Это (не) ваша дочь, господин маг - стр. 15

— Подробно не могу тебе о нём рассказать, Гастор всегда был не слишком открытым и публичной фигурой. А теперь он разорившийся банкир. Ридвон быстро рос во время руководства его отца Роу Ридвона и занял вершину. Но когда его сын взял в свои руки состояние, вскоре банк быстро рухнул. И вместо того, чтобы залечь на дно, Гастор пошёл не тем путём — погряз в долгах. Я слышал, что, если бы не наследство его дочери, которое оставил ей её дед, Роу Ридвон, они бы совсем разорились.

— А что ты знаешь о Роу?

— О, это был выдающийся человек, лидер и дипломат, основавший целую структуру в банковской сфере. За ним тянулись многие. Жаль, что Гастор не потянул и разрушил всё…, — задумчиво произнес отец. — Их золотое время прошло.

— Ты был с ним лично знаком? — возвращаюсь к разговору.

— Разумеется, я вёл его документацию. Помимо лидерских качеств, он закоренелый семьянин. Правда его личная жизнь почему-то не складывалась, он часто ссорился с сыном, а вот свою внучку безумно любил. Всегда о ней говорил. Кажется, её звали…, — отец нахмурил брови, сделав попытку вспомнить ее имя.

— Адалин.

— Верно, Адалин. Так и есть. Постой, а ты знаком с ней?

Я смотрю на отца и откидываюсь на спинку кресла.

— Да так… наслышан…, — отвечаю уклончиво.

— Давно о ней ничего не слышно. Бедняжка, ей многое пришлось пережить, она была вынуждена уехать после скандала с семейством Вилсонов, но во всём виноват Гастор. Если был бы жив её дед, подобрал бы для неё лучшего в мужья. Гастор, к сожалению, дал согласие на брак с Таронсом Вилсоном, повесой и гулякой.

Я ловлю себя на том, что слушаю с пристальным вниманием, сжимая ручку чашки в пальцах до белых костяшек.

— Хорошо, что их свадьба сорвалась, — завершает рассказ отец и рассеивает сомнения. — И у неё не было выбора, Таронсон не против отказа от Ридвонов, сделал всё, чтобы очернить репутацию девушки.

Всё верно. Нигде в документах не упоминалось что она была замужем. Но, если свадьбы не было, как же её дочь, ведь по времени всё сходилось?

— А почему ты о них заговорил? — выдёргивает меня из мыслей отец.

— А… на работе законники подняли дело о Гасторсе Ридвоне и мне стало интересно. Я ведь тоже помнил всю эту историю с банкротством именитой семьи, — непринуждённо отпиваю крепкий чай.

Мы помолчали. Я помассировал переносицу, морщась от всё больше разболевшейся головы, совсем не подозревая, что отец за мной наблюдает.

— Фоэрт, ты опять?

Я поднимаю голову и удивлённо приподнимаю брови, делая вид что ничего не понимаю.

— Что? Ты о чём?

Он поднял свою чашку.

— Ясно же о чём. Ты её использовал, тьму?