Это не страшно - стр. 7
Любит Иван Николаевич воскресные дежурства! Коллеги завтра, с постными лицами, потянутся на работу, с тоской отгоняя мысли о целой рабочей неделе впереди. А ты, с утра понедельника, уже на работе проснулся, если не сдох, конечно! В воскресенье начальства нет, сестры расхлябаны, не шугаются от глаз всякого вида начальства, которое отдыхает, больные спокойнее, истерик заметно меньше – демонстрировать-то свою немощь некому, дежурные врачи стараются прятаться по своим ординаторским, а то и затаиться в реанимации, куда не пускают.
Воскресные дежурства чреваты другого рода неприятностями: наш народ как привык? Ну, заболело, а вдруг пройдет? А оно не проходит. Ну, еще подождем! А оно не проходит. Вечер уже, а дома-то уже страшновато оставаться и – куда? На прием к дежурным врачам! Вот вечером и начинается амбулаторный прием, почище, чем в поликлинике! До одиннадцати часов дежурные врачи со скрежетом зубовным отфутболивают хроников, паникеров, депрессиков. И только после одиннадцати начинается настоящая ночная больничная жизнь: идет перемешивание отделенческих тружеников по половому и алкогольному признакам. Дежурство на Новый год – совершенно особый случай! Это действо, вкратце можно охарактеризовать как замедленное оказание экстренной медицинской помощи легкоранеными врачами и медсестрами.
Устал от работы, бедняга, перегорел! Но – другого ты, Иван Николаевич, делать не умеешь! Терпи!..
Глава вторая
Дежурство было в разгаре, доктор лежал на своем продавленном диване, подкрадывался вечер. В дверь ординаторской постучали.
– Да! Войдите! – кричит док, не вставая со своего места.
В ординаторской оказываются средних лет женщина и мужчина, негромко спрашивают:
– Вы Иван Николаевич?
– Точно, – ответил Турчин, поднимаясь с дивана.
– Простите, что помешали отдыхать.
– Ну, что Вы! Просто прилег, еще до завтрашнего вечера работать.
Было заметно, что посетителям неловко начать разговор, ради которого они пожаловали. Мужчина выглядит довольно импозантно, с холеным, добрым лицом, без тени заносчивости. Женщина весьма миловидна, стройна, невысока, на лице и шее мелкие морщинки выдают возраст: за пятьдесят. «На жалобщиков не похожи, так, может рублем одарят за попечение родственника», машинально подумал Турчин.
– Иван Николаевич, простите еще раз, – начал мужчина. – Мы насчет Миловановой, Екатерины Григорьевны, у Вас, в пятнадцатой лежит.
Доктор мгновенно вспомнил тихую, но полностью выжившую из ума, чистенькую бабулю, с постоянной формой фибрилляции предсердий. Бабка входила в ту категорию пациентов, которые практически не нуждаются в стационарном лечении, а только в адекватном домашнем уходе и наблюдении участкового терапевта.