Это мой ребёнок! - стр. 33
Поставив ведро, девушка ещё раз с наслаждением втянула ноздрями запах и уверенно направилась к его источнику — небольшому мангалу.
Слейд стоял рядом и переворачивал аппетитно выглядевшие кусочки филе длинной почерневшей вилкой.
— Слушай, я чуть не упустила ведро! — покаялась девушка, не спуская глаз с рыбы.
— Ну и ныряла бы туда вслед за ним.
Ничего другого Виктория и не ожидала услышать.
— Там холодно, как зимой в проруби.
— Ничего, самое то для тебя, спесь смыть.
Слейд снял с огня первый кусочек филе. У Виктории тут же подвело живот, и набежала слюна, как у бешеной собаки.
— Я… тоже буду... — промямлила она, проклиная всё на свете.
— Ты ж брезгливо морщилась, — буркнул мужчина, при этом даже не соизволив повернуть к ней лицо. Впрочем, какое ей уже было дело до вежливости?
Сейчас, когда всё тело сводило от голода, она готова была проглотить любую еду. Даже полусырую рыбу…
— Пожалуйста…
Слейд указал на жестяную банку рядом с мангалом.
— Там крекеры.
Сначала она вся вспыхнула от бешеной злости, обиды, раздражения. На глаза даже навернулись слезы, и отчаянно захотелось закричать: «Да подавись ты, подавись своими крекерами и своей поганой рыбой, я её не хочу. Не буду есть, не заставишь!»
Но голод, раззадоренный ароматами, видом золотистой, поджаренной корочки с черными подпалинами мангала и янтарными каплями вытопившегося жира, не дал ей раскрыть рта, жёстокой хваткой вцепился в горло, выдирая последнюю спесь.
Да ну к черту! К черту всё, она хочет есть! И Виктория, бросив последний бешеный взгляд на мужчину, против воли бросилась на песок и схватила жестянку, жадно накинувшись на угощение.
— Эй, полегче! — твёрдая мужская рука схватила её за запястье.
— М-м-м, господи, — простонала Виктория, — ещё парочку и всё!
— Ешь лучше вот это, — Слейд протянул ей миску с рыбой.
Уставившись на ароматные куски, Виктория медленно с трудом выдохнула. И взяла тарелку.
Усевшись на траву и поджав под себя ноги, она принялась за еду. Запечённая рыба таяла во рту, оставляя восхитительный привкус. Казалось, ничего подобного в своей жизни Вика еще не пробовала. Неожиданно вспомнилась большая светлая кухня, противень для рыбного пирога и полные руки, сминающие тесто… но чьи?
Смутное воспоминание ускользнуло, так и не прояснившись. Виктория продолжила смаковать лакомство.
«Дикарь» сидел рядом на самодельном стуле и молча уплетал свой ужин. Вокруг них быстро сгущались сумерки.
— Спасибо, — выдохнула девушка, дожевав последний кусок. — Это было невероятно вкусно.
Слейд бесстрастно смотрел вперёд, не повернув голову ни на градус.