Это мой ребёнок! - стр. 35
Вернувшись, он открыл бордовый бархатистый футляр:
— Вот, держи.
— Это разве моя? — девушка протянула ладонь, и он положил на неё цепочку. — Кажется, у меня была с крестом.
Огромные серо-голубые глаза смотрели на него не мигая, Она ждала ответа.
— Теперь твоя, — с растяжкой проговорил Батурин, чуть поморщившись. Кажется, память к ней возвращалась. — Просто я вчера увидел похожую и решил купить.
— Красивая. Спасибо.
— Давай помогу застегнуть, — не дожидаясь ответа, Алексей шагнул вперёд. Девушка передала цепочку и медленно повернулась спиной. В этот миг она казалась совсем беззащитной, с оголёнными плечами и тонкой нежной шеей. Алексей дотронулся до её кожи и вздрогнул. Тёплая и приятная на ощупь, она вызывала желание прикоснуться губами, спуститься ниже, где бьётся в ямочке над ключицей тоненькая жилка…
— Когда мы выезжаем в аэропорт? — вопрос моментально вернул его в реальность.
— Тут рядом, глазом не успеешь моргнуть, четыре часа — и мы в Питере, — он застегнул цепочку и отошёл к окну.
— Кажется, летать не страшно, — прозвучал дрожащий голосок. — У меня случайно нет аэрофобии?
Алексей скрипнул зубами. Только этого не хватало! Обернувшись, он встретился с «сестрёнкой» взглядом.
— Какая ещё фобия, Вика? Ты сто раз летала на самолётах. Не думай больше о катастрофах.
— Я попробую… Хорошо бы что-нибудь почитать в дороге.
— У меня на планшете полно книг. Выберешь, что душе угодно.
Неожиданно она нахмурилась, смешно закусив губу. Совсем не похоже на Вику.
— Это не то же самое, что держать в руках книгу. Я люблю настоящие, живые…
— Посмотрим что-нибудь в аэропорту, — смилостивился Алексей.
Наверное, он бы тоже всего боялся после кораблекрушения.
Через два часа они взлетели. Сидя в удобном кресле салона бизнес-класса и вытянув ноги, Батурин тем не менее тяжело вздыхал, кисло глядя в иллюминатор. На душе у него было неспокойно.
Если с Викой не выгорит, скоро такая роскошь будет ему не по карману. Самое главное, чтобы «папаша» ничего не заподозрил при самой первой встрече. Кажется, с каждым днём его состояние становилось всё хуже и хуже. Вряд ли что-нибудь изменилось за это время. Пара недель, а то и меньше — и дело в шляпе. Старик обещал включить его в завещание, а Вика — с ней придётся хорошенько поработать…
— Господи, это же штормовые облака!
Алексей раздражённо покосился на свою спутницу. Заломив руки, она приникла к иллюминатору. Он даже по затылку чувствовал её волнение, и сейчас это раздражало. Нашла тоже повод. Ему предстояло провернуть такую аферу, что по сравнению с ней блекли все шторма и ураганы вместе взятые.