Эта жестокая грация - стр. 33

Она так и не решила, кого выбрать. Сильнейшего? Того, чей дар является самым практичным? Вот только если Фонте не доживет до сражения, какая вообще разница? Ей необходимо выбрать Фонте, который выживет.

Избрать Эмира, ее первого Фонте, было так легко. А вот его похороны, наоборот, оказались нестерпимыми.

Поначалу она злилась, когда люди отзывались о нем как о слишком мягком человеке, но эта мысль стала спасительной соломинкой. Конечно же, она не отрицала своей ответственности за сделанный выбор, но, возможно, умер он не совсем по ее вине.

Ее наивное и слегка эгоистичное сердце желало иметь рядом с собой славного парня с милой улыбкой, только боги его не одобрили. Сообщение принято.

В следующий раз она сделает более мудрый выбор.

Илси, старшая сестра Йозефа, источала уверенность и поражала красотой и мощью, как будто вышла из мозаичных панно Цитадели. Все знали, что она-то точно достаточно сильна, чтобы противостоять смертоносному дару Алессы. Так же считала и Алесса, восхищенная девушкой, которая всего за один короткий день осветила Цитадель своей харизмой и удивительным чувством юмора. Алесса даже не успела осознать, хочет ли саму Илси или стать ею, как та скончалась.

Последовала зову сердца. И Эмир умер.

Затем прислушалась к доводам разума. И умерла Илси.

Поэтому она послала все правила к чертям собачьим и выбрала полную их противоположность.

Бедняга Хьюго.

Но попытаться стоило.

С тем же успехом она могла записать имена, бросить бумажки в корзинку и попросить Богиню навести ее руку. Или прочитать дюжину исторических писаний, отыскивая подсказки, которых не существовало. Возможно, стоило перемешать их имена, вдруг получилось бы сложить из букв что-нибудь забавное.

Вот бы у нее получалось заглушать мысли с той же легкостью, с какой люди задувают свечи. Семья даже ласково шутила над ее постоянно работающим мозгом, однако сложно смеяться, когда ее собственные мысли отказываются взять перерыв, чтобы она наконец-то перевела дух.

Алесса слышала о людях, неспособных уснуть из-за непрекращающегося покалывания в ногах, но беспокойство, что мучило ее из ночи в ночь, забиралось куда глубже, минуя мышцы. Оно походило на зудящую потребность: как если бы ее кожа сморщилась во время стирки и ничто не помогало бы ей вернуть прежний вид.

При свете дня ей удавалось занимать себя и игнорировать свое состояние. С наступлением же ночи, безмолвной и неподвижной, надоедливый зуд возвращался.

Движение оказывало целительный эффект, а потому вечерами она расхаживала вперед-назад. И даже когда ее не охватывала тревога – что случалось довольно-таки редко, – она семенила по комнате часами напролет. Вот только она целый вечер провела на ногах, ведя светские беседы, если так можно было назвать неуклюжие попытки поддерживать разговор. Алесса решила закрыть глаза и мысленно отправиться на песчаный пляж. Где горячий песок струится между пальцами, а она тем временем ждет кое-кого особенного. Он должен вернуться на берег с уловом к ужину. За подскакивающей на небольших волнах гребной шлюпкой солнце светит настолько ослепительно, что невозможно разглядеть черты лица рыбака, но воображаемая Алесса знала, кто к ней плывет, и оттого ее сердце наполнилось чувством…