Эта башня во мне - стр. 19
– Где они, Аля? – спросил у шкафа.
– Съехали, – злорадно ответила я. Меня снова трясло, как припадочную. – Под зеркалом лист бумаги, прочти. Видимо, там про тебя?
Григ стремительно подошел к трюмо.
– Элен выдала ключ от номера, потому что нужна гримерка, – я не стала дожидаться вопросов и атаковала сама: – Постояльцы получили письмо и умчались раньше срока в туманные дали. Очень тебя испугались. Григ, а кто такая Тамара, с которой случился припадок?
– Моя сестра, – признался Григорий. Он не смотрел на меня, ну и в самом деле, на что тут смотреть. Очень медленно сунув записку в конверт, усмехнулся отражению в зеркале: – Я вообще не собирался на свадьбу. Тамара – задушевная подруга Клариссы, лучше представителя семье не найти. И вдруг – сообщение от отца. Пришлось спешно отменить репетицию и обшаривать цветочные магазины. А пройдя через этот бардак и истерику Кондашова, я узнаю на ресепшене, что сестра кувыркается здесь с любовником. Знаешь, ее ухажер… Стоп, подробности ни к чему. Извини, я был зол, напугал тебя. Кто-то ловко это подстроил.
– Ты любил Клариссу? – спросила я. И прокляла любопытный язык, да какого черта, не мое это дело! Или все-таки уже мое?
– С какой стати? – окрысился Григ. – Ее фантазии, ее беда. Она с детства завещана Михаилу, это договор между Домами… – тут он запнулся и сбавил тон, осознав, что снова наболтал лишнего. – День сегодня тяжелый, нервный. Давай выбираться из этой ловушки?
– Отойди от зеркала, я стесняюсь.
Григ взглянул на мое отражение, демонстративно пожал плечами:
– Зря, тут стесняться нечего. Я подожду возле двери.
Потом посмотрел напрямую, без зеркальной поверхности между нами. Подошел, разглядывая тату:
– Красиво. Но непростительно глупо. И поступок, и это творение. Что у девушек вместо мозгов? Суицид – сам по себе преступление. Так еще и розы рисуешь, будто метку на теле ставишь: я хотела уйти, нате, ешьте! Психология жертвы.
Психология жертвы? Я не знала, что на это ответить, хлопала, как дура, ресницами и открывала рот. Впрочем, на споры сил не осталось. И эмоции осыпались, как листва с деревьев.
– Подруга посоветовала цветочки? – уточнил безжалостный Григ. – И с тех пор ни радости, ни удачи? Аля, купи напульсник. Или фенечек наплети, прикрой от взглядов вскрытую вену.
Он притянул мою кисть, осмотрел при электрическом свете, изучил подушечки пальцев, изрезанных отметинами от струн. Вздохнул так, словно ломал все принципы, по которым жил до встречи со мной. Снял браслет со своей руки, тот самый, с травяным запахом. Затянул на мне ремешок из кожи, служивший основой травам. Ткнул ногтем в пронзенного соловья в переплетении роз.