Если завтра в поход… - стр. 39
Деятельность Л.З. Мехлиса в качестве ответственного редактора центрального печатного органа ЦК ВКП(б) была по достоинству оценена сталинским руководством. В мае 1937 г., в связи с 25-летием газеты «Правда», его наградили орденом Ленина. 4 сентября по постановлению Политбюро Л.З. Мехлис возглавил по совместительству отдел печати и издательств ЦК ВКП(б), сменив на этом посту «изъятого» органами НКВД М.Б. Таля. После октябрьского пленума 1937 г. Мехлис стал членом ЦК; он был также избран депутатом Верховного Совета СССР. 22 марта 1938 г. Мехлис вошел в состав Оргбюро ЦК ВКП(б).
Таким образом, и формально, и фактически ему удалось приобщиться к высшей политической элите.
Последствием политических репрессий являлось нагнетание «внутриведомственного страха». Начальники и ответственные лица «внезапно исчезали» со своих важных постов. Это приводило к тому, что пропагандистские структуры заполнялись, с одной стороны, людьми образованными, но элементарно некомпетентными в пропагандистской сфере, а с другой – малообразованными и некультурными и уже по этой причине непригодными к политико-идеологической работе.
Не миновала репрессий и такая специфическая и повсеместно распространенная в условиях советского режима сфера, как государственная цензура. В данной связи нельзя не отметить «плодотворной» деятельности в этом направлении Мехлиса, который «всегда был склонен к самым крайним мерам».[194]
Так, едва заняв должность заведующего отделом печати и издательств ЦК ВКП(б), Мехлис начал выявлять «неблагонадежных». В октябре 1937 г. он направил секретарям ЦК ВКП(б) Сталину, Л.М. Кагановичу, А.А. Андрееву, А.А. Жданову и Н.И. Ежову докладную записку, из которой следовало, что «кадры газетной цензуры засорены политически ненадежными людьми». Примечательно, что для подобного вывода Мехлису было достаточно беглого «предварительного знакомства» только с цензорами центральных газет, которых вызвали для этого в отдел печати и издательств. По его мнению, из 25 вызванных, по крайней мере, 8 нельзя было доверять в политическом отношении. В число «сомнительных» (политически неблагонадежных) попали имевшие ранее связи с «врагами народа» либо родившиеся за границей или владевшие иностранными языками. Среди цензоров областных и районных газет бдительный Л.З. Мехлис также быстро определил и тех, кто был склонен к допущению «политических ошибок». Он беспощадно клеймил их за «многочисленные случаи разглашения военных тайн».[195]
Вслед за этим вновь назначенный заведующий отделом печати и издательств занялся поисками «крамолы» в руководящем составе Главлита. 22 ноября 1937 г. Л.З. Мехлис направил в ЦК ВКП(б) и в СНК СССР записку «о политическом положении» в этом ведомстве. В документе констатировалось, что лишь за 3 предыдущих месяца из центрального аппарата Главлита было изъято 11 чел., в том числе – первый заместитель начальника и заведующий отделом военной цензуры. В целом же, как подчеркивал Мехлис, «под нажимом отдела печати» из центрального аппарата цензурного ведомства уволили 60 чел., из которых 17 чел. исключили из рядов ВКП(б). Мехлис утверждал, что из 19 представленных на утверждение ЦК кандидатур цензоров центральных газет «почти половина политически сомнительных людей». Кроме того, в вину руководству Главлита было поставлено: создание атмосферы круговой поруки; зажим критики и подхалимаж; указание «о рассылке в десятках тысяч экземпляров списков изымаемых книг с указанием фамилии автора».