Если не родилась красивой или Счастье вопреки - стр. 13
Глава 3
– Эй, кисонька, эй, лапочка, вылезь уже из-под кровати, знакомиться будем, – проворковала я елейным голоском.
Кот повернул голову и уставился на меня большими жёлтыми глазищами. Почему жёлтыми? Да просто в темноте у всех кошек глаза жёлтые, а под кроватью темно, знаете было
– Ну, кыс-кыс что ли, не знаю, как тебя зовут, но вылезай уже чудовище мохнатое, – продолжила я ласково уговаривать кота, а тот вдруг открыл пасть и я услышала:
– А биуть будешь?
И сказано это было с такой же интонацией, как у кота в мультике про Простоквашино. Я честно от такого обалдела, и села, ну правда, села, до этого я почти лежала рядом с кроватью, опустив лицо к полу. Сижу и думаю, что всё, приехали, дурка по мне плачет и приветственно распахивает свои двери. Продолжаю себя бедную несчастную жалеть, надеясь, что мне всё показалось, и это был разовый глюк.
– Таук чтоу, биуть будешь, спраушиваю? – снова мурлыкающе донеслось из-под кровати.
Я чуть не подпрыгнула, осторожно заглянула под кровать и посмотрела на кота, решая, стоит отвечать глюкам или нет, немного подумав, ответила:
– Нет, не буду.
И даже ответа вроде как не ожидала, это же всё моё больное воображение шутки шутит.
– Ну лаудно, тоугда вылезу, – послышалось со стороны кота.
И ладно бы при этом кот остался на прежнем месте, так нет, он стал продвигаться к выходу, не торопясь так, почти по-пластунски. Представили картину: рыжий, весьма пушистый и весьма упитанный кот, лёжа на пузе, гребёт всеми четырьмя лапами по полу и ползёт, хотя я бы сказала, что скорее катится, чем ползёт. Линолеум то скользкий, лапы скользят, а когти выпустить не посмел, молодец всё-таки. Выползло, значит, это чудо из-под кровати, главное не с моей стороны, опасается похоже, отряхнулось, как будто всё в грязи извалялось под этой кроватью сидючи, при том, что даже под ней у меня всегда идеальный порядок, и запрыгнуло на кровать. Я распрямилась и посмотрела на животинку, а посмотреть, надо сказать, было на что. Кот был огромный, я таких по телевизору только видела, они весят до 15 килограмм, сами пушистые, уши большие и с кисточками, как у рысей, на кончиках ушей. Ещё название породы у них такое необычное мейн-кун вроде, если память мне не изменяет. На вид кот вполне себе домашний: шерсть блестит, травм никаких не видно, не исхудавший, и вид у него такой, как у хозяина жизни, а не забитый, как бывает у бродяжек.
– Ну и как это всё понимать? – спросила я этого кото-монстра.
Тот вальяжно сел, обвил невероятно пушистым хвостом лапы и говорит:
– Поука неу покоурмишь ниучего говоурить неу стану, гоустей сначаула кормяут, пояут, в бауньке паурят, ау поутом уже расспраушивают, – и столько обиды было в его голосе, что я растерялась.