Эсеры. Борис Савинков против Империи - стр. 40
Все современники говорили, что у Николая II отсутствовало стратегическое мышление, дальновидность, отсутствие глубины, видения перспективы, поверхностность, шахматная неспособность видеть вперед дальше одного хода, бесцеремонность владения империей. Царь говорил министру иностранных дел: «Я стараюсь ни над чем не задумываться и считаю, что только так можно править Россией, иначе я бы давно был в гробу».
Коронацией Николай II в Москве в мае 1896 года руководили его дядя и московский генерал-губернатор Сергей Александрович, министр двора Воронцов-Дашков и обер-церемониймейстер Пален. Почти на сотне страниц программы коронации было перечислено множество мероприятий, одно из которых должно было состояться 18 мая в виде народного гулянья на Ходынском поле, куда в павильон в два часа дня должны были собраться все высокие гости и дипломатический корпус во главе с царем. На поле площадью около одного квадратного километра войска московского гарнизона много лет проводили учебные занятия, и везде были траншеи, рвы, рытвины, ямы, колодцы. Для раздачи народу было приготовлено почти полмиллиона эмалированных коронационных кружек и царскими инициалами с платками и бумажными кульками с копченой колбасой, пряниками, булкой и конфетами. Для них на краю поля были построены небольшие буфетные палатки.
В ночь на 18 мая на Ходынское поле со всей империи собирались веселые и нарядные люди, десятки тысяч человек ночевали прямо там и к раннему утру на Ходынке собралось от пятисот тысяч до миллиона подданных. Никакого оцепления или регулирования на поле не было и этого даже не предусматривалось в коронационном расписании, только к шести часам утра на Ходынку должны были прибыть пятьсот городовых. Днем Николая II должны были охранять более трех тысяч полицейских.
К рассвету поле было так забито людьми, что им не хватало воздуха, и над Ходынкой стоял густой пар испарений. Приставленные к буфетным палаткам артельщики стали раздавать коронационные подарки заранее приглашенным родственникам и знакомым, с других требовали дать за кружку копеечку. Колоссальная толпа поняла, что без нее все разворуют и многим ничего не достанется, задние наперли на передних, началась давка и артельщики от большого и наглого ума стали бросать кружки прямо в толпу. Их стали хватать, ронять, нагибаться, люди падали, по кошмарной толпе пошли волны, никто не догадался поднять упавших. Люди падали и в канавы, даже в колодцы, в ямы, и их умирающие крики подняли в толпе панику, тут же перешедшую в адское столпотворение. По раненым и уже потоптанным людям проходили ряды за рядами, над грудами живых и неживых тел стоял яростный стон, богатые предлагали тысячи рублей за свое спасение и ужас охватил сотни тысяч людей. Из адского столпотворения вылетали оборванные и полуголые люди с дикими, ошалевшими глазами, падали, вскакивали, опять падали и оставались лежать на трупах раздавленных подданных, пришедших посмотреть на имперский праздник. За двадцать минут все было кончено, погибли около четырех тысяч человек, тяжелораненых и ушибленных было намного больше. Впоследствии количество погибших и потоптанных людей официально сократили втрое. К семи утра на опустелом поле прибывшие полицейские начали уборку тысяч трупов, безуспешно пытаясь убрать Ходынку, на которой оставались горы разодранной одежды, оторванные с кожей женские косы, гнилая колбаса и труха вместо конфет. Чины министерства двора поделили выданные на закупки продуктов коронационные деньги с московскими купцами и вместо высококачественной твердокопченой колбасы и хороших конфет подсунули подданным гниль, которая не по их вине до людей не дошла.