Есенин - стр. 62
Есенин неожиданно захохотал, да так весело, заразительно, что все присутствующие невольно заулыбались, сами еще не понимая чему.
– Пастернак, поэт ты, слов нету, большой. А он у тебя, – Есенин шлепнул себя по ширинке, – он у тебя, ей-богу, такой маленький… Я слыхал, что вам обрезают, но чтобы так… Еле ухватил!
Тут уж заржали все, даже секунданты Пастернака.
– Сволочь! – взвизгнул Пастернак и снова было кинулся на Есенина, но Иван Приблудный, ржавший во все горло, преградил ему дорогу.
– Это видал? – сунул он под нос Пастернаку свой кулачище. – Так огорчу тебя, Боря, вместе с твоими… сикунантами… Ты меня знаешь… Я у Буденного… всю войну башки белякам рубил…
– Прекратить! – крикнул чекист, доставая наган. – Всем стоять! Товарищ Бениславская, я уведу этих троих… а то опять начнется… А вы товарища Есенина.
– Спасибо, товарищ! Все будет в порядке.
– Пройдемте, граждане поэты… малые и большие… А ну марш отсюда!..
Безыменского с Уткиным как ветром сдуло. Стараясь не уронить свое достоинство, поспешая не торопясь, вышел через подворотню и Пастернак.
– А вы, товарищ Есенин, домой! Домой, иначе…
– Да! Да! Мы сейчас! – встрепенулась Катя. – Вася! Поймай извозчика.
Наседкин побежал на улицу, а за ним, козырнув всем на прощание, скрылся чекист.
– Зря тебя послушал, Учитель… надо было с тобой идти, – оглядывая место «дуэли», сказал Приблудный. – Он видишь какой… Пастернак херов… Ты что, ему яйца раздавил, а, Учитель? – Приблудный снова заржал.
– А что мне оставалось? Он мне в волосы вцепился и коленом в лицо бил, сука.
– Извозчика я поймал, он там, у ворот, – вбежал Наседкин. – Сергей, ты сможешь идти?
– А то! – Есенин пошатнулся и чуть не упал. Приблудный легко подхватил его на руки.
– Учитель! Я тебя на руках донесу… куда хочешь. Хошь на Олимп!
– Не надо на Олимп, Ваня… неси на улицу, в пролетку, – командовала Галя. – Вася, ты Приблудного придерживай! А то он тоже пьяный, чего доброго упадет…
Выйдя из подворотни на Тверскую, кое-как погрузились в пролетку.
– Пожалуйста! Тут рядом: Брюсовский переулок, дом четыре, – назвала адрес Бениславская.
– А сколько дадите? Хоша и близко, да вас вон сколько… – заупрямился извозчик.
– Этого хватит? – сунул Наседкин извозчику смятую бумажку.
Извозчик снял шапку и, засунув деньгу за подкладку, снова нахлобучил ее по самые уши.
– Это хватит!.. Спаси Христос, господа-товарищи! – Он щелкнул кнутом. – Нн-нооо! Милая! Нн-н-нооо!
Пролетка тронулась и не спеша покатила по мостовой.
Когда компания отъехала на большое расстояние, из-за угла вышел чекист, проводил долгим ненавидящим взглядом уехавшего Есенина, сплюнул и, надвинув фуражку на глаза, двинулся следом, бормоча: «Брюсовский переулок, дом четыре… Брюсовский переулок, дом четыре…»