Размер шрифта
-
+
Эротоманка. Все о любви - стр. 5
простора, свободы, лучей и притом —
залива – не ванны, где скалы – колени.
Но поздно, толчками меняется кровь
прожорливой жилы на хвойную воду.
– Записывай: скальпель… Носилки готовь
– А рыбку из мыльницы?
– Слей на свободу.
«Распадный мир в кругах ворон…»
Распадный мир в кругах ворон
и гнили,
а под пуантами
стекло бутыли.
Шнуровкой плотно стянут бюст —
актриса
сдирает маску,
на лице – соль бриза.
Но антураж для па-де-де
не выпадает,
партнер пуантами
в дерьмо влетает.
Да ладно, шприц на всех один —
и в тамбур.
А за окном в дыму развалин —
Марбург.
«Эрато – самая пламенная из муз…»
Эрато – самая пламенная из муз,
острые ушки на свету прозрачны,
они мгновенны и тают – хруст,
снежный, дешевый,
коньячный.
Не рыдай у ног.
Боже, зациклена как!
Не спрыгнула с пальмы?
Не смотри назад,
мир впереди – гляди:
сверкает,
как шарик хрустальный.
Эрато —
муза волшебных грез,
радуга эквивалента,
марихуана заоблачных поз —
в теософии импотента.
Эрато —
девочка, выплакивающая
печаль,
чувства, как дождик по коже,
мурашки.
Небесная поступь смычка.
Надкушенный персик с бочка.
А на плечике тетива
то ли эроса, то ли вдохновения.
Сквозь струйки морского песка
Сквозь струйки морского песка
не упражняться в тоске —
а глянуть издалека
на то, что невдалеке.
У каждой песчинки свои
и грани, и радужный раж,
а вместе они – струи,
и берег, и солнечный пляж
.
А в целом они – мир,
где каждая – крошечный миг.
Вот эта, зеленая, из
эпохи шагающих трав.
А эту принес дерзкий бриз
из золоченых держав.
Эта – слеза моряка —
не уцелел никто.
Эта – светла и легка
низвергнутой высотой.
Шелест песчинок тих,
долька века – струя.
Горсткой мерцаний таких
щедро отмеряна я.
«Дельфины – разум минус быт…»
Дельфины – разум минус быт.
Четыре степени свободы:
жизнь, скорость,
штормовые воды
и смерть.
Но если норовит
такая мысль во лбу слукавить —
лишь голову сожму руками, —
Как трудно мне дельфином быть!
И гибнет в солнечном кругу
твое беспомощное тело.
Умрешь ты здесь, на берегу
в моих слезах и в пене белой.
А я… ничем я не могу…
А чайка закричит надсадно,
и мне самой никак обратно:
– Ничем!
– Помочь!
– Я!
– Не могу!
Но кто-то третий… и четвертый
вдруг выбросился на скалу.
Я комкаю свой крик в аорте —
да не случится больше злу!
Но вот и пятый… и шестой…
сверкнул над огненной скалой.
«У моря прибавляем шаг…»
У моря прибавляем шаг
навстречу рокоту и реву.
Назад к покинутому крову
так дети блудные спешат.
Увы, не жить нам в тех глубинах,
прохладной солью не дышать.
Но люди любят о дельфинах
не спорить – просто помолчать.
Ракушка
И не досталась птичьим стаям
и до прилива – мокр песок,
но мы не видим – наступаем
на перламутровый виток.
Страница 5