Размер шрифта
-
+
Эротоманка. Все о любви - стр. 3
Мать – ядрена – матрена лежит,
а крупье то ли шит, то ли крыт.
Черт – дери! Дьявол, пей! Снова пас!
Кому – в рот, кому – в дых, кому – в глаз!
Мать ядрена – матрена – прощай!
Забодай вас комар,
забодай вас комар,
забодай вас комар,
забодай!
«Четыре нюарные дамы…»
Четыре нюарные дамы
подолы не в силах сдержать:
кружатся под барабаны
бутыли, столы и кровать.
Тот – полон, тот – лыс, тот – зануда,
но с каждым приятна кадриль.
Не важно, что бьется посуда,
фонтан извергает бутыль,
лишь хохот – во влагу бокала
окрасятся краешки губ,
текучие ноты вокала
по юбкам огнем пробегут.
Сегодня очкастую целку
все пятеро выклюют в зад,
коза некрасивая завтра
прикинет безумный наряд,
затопчет дремучие линзы.
Как скучно глазеть в окно,
занудой прослыть, ботаничкой
под тридцать смешно и грешно.
А Китти! Кудрявая Китти
умеет себя подать —
так гвоздиком режет по нервам
стеклянным, что слез не сдержать.
Все продано – аж до ребер
последний бутончик завял,
мадеры бокал последний
зачахнет среди одеял,.
и в сон, в дурь замызганной гари,
среди серпантинных змей,
оплетших бордельный виварий
восторгом заезжих друзей.
«Захожу в кафе гладиаторов …»
Захожу в кафе гладиаторов —
море страстей!
Адреналин экватора
под хвостами русалок – блядей.
В море хмельной химеры
запросто не увлечь,
лезвием гордой секиры
смету взгляды липкие с плеч.
Факи ваши, ухмылки не вышки,
прямо в лоб – не расстрел,
обожаю в такие минуты
роковой беспредел,
чтоб в запредельность проклятую,
как в раковину дышать,
моря волну толстопятую
на серфинге обгонять.
Месть шлюх
Где длинные волны не замкнуты в трели цикад,
где маленький парус безумная буря стирает,
там чокнутый книжник очки потерял и навряд
найдет их в продутом штормами обветренном крае.
Он будет по заводи сонной напрасно блуждать
и пальцы совать под каменья в клешни и чужие заначки,
и будут русалки шальные над ним хохотать
в предчувствии скорой мучительной муторной качки.
Волна уже близко, решительна гиблая мгла,
слепец не заметит сплошной глухоты наваждения.
Шнурок и кусачки в кармане… Да только добыча ушла,
сбежала, вопя о высокой волны приближении.
Он слеп, злой душитель русалок, насмешливых шлюх.
Он здесь утопил и Лили, и Жоан, и Терезу.
Волна уже близко. Сметая прощения дух,
подрежет кроваво и выскребет по волнорезу.
«Русалка хохочет…»
Русалка хохочет,
колеблются жабры
вонючих сардин.
А наш капитан
вмутной заводи пьет
гремучий мартини,
погоду повежливей ждет.
«В море добавлю слезинку…»
В море добавлю слезинку:
– Пока! – и нет моряка.
Но за волной твоей длинной
я побегу, легка.
И невдомек, неопознан
бег за высокой кормой,
как безнадежно и поздно,
Страница 3