Эрон - стр. 124
– Я с ума сойду от этой тишины. Я с ума сойду…
Даже тут дочь не вспылила, а обреченно включила «Шарп» с какой-то классической кассетой, кажется, с музыкой Генделя. Звуки скрипок распилили острой струной ее череп на две половинки, но и тут мать не позволила ей уйти к себе. Приличия должно соблюсти. Филиппа корчило от пыток условностей. Но тут у Рики пошла носом кровь. Виктории Львовне стало дурно от вида жирной алой полоски над губой. Она даже не смогла протянуть платок дочери, но Ева отметила про себя, что ей стыдно от собственного бессердечия, замеченного вдруг задним числом… Вызвали врача из Кремлевской больницы. Когда врач с медсестрой вошли в квартиру, лицо Виктории Львовны исказилось отчаянием. Она не собиралась жить так грубо и вульгарно, у нее тут же разболелась голова, и Филипп поспешил закончить визит. Мать была благодарна такому поспешному бегству и ободряюще пожала руку девушки… Что ж, на этот раз Ева вышла из испытания визитом с честью, все, что она прочитала в душе хозяйки, было абсолютно точным. Но эта тайная пристальность далась нелегко – она вышла совершенно опустошенной, с больной головой и, вернувшись в квартиру на Беговой, тут же легла спать. Наскрести горсть булавочных уколов такой головоломной ценой, да вы смеетесь?
Ближе к вечеру, после долгих раздумий Виктория Львовна разрешила себе думать о том, что красивенькая Ева с чувственным ротиком все-таки может быть рядом с Филиппом. Своей банальной трезвостью, бесстрашием перед бытом (думала она) и душевной прочностью провинциалки Ева, пожалуй, сможет заземлить опасные порывы сына, о чем она и сказала мужу, когда он делал свой традиционный телефонный вечерний звонок. Правда, в этом разговоре Афанасий Ильич проявил к Еве больше интереса, чем к ненормальному состоянию дочери, и Виктория Львовна была уязвлена – все беды с детьми она всегда вносила в список его вины. «Я думаю, тебе пора самому познакомиться с ней, а не судить из вторых рук. И не всегда добросовестных слов…» Она знала, что Варавская подслушивает их разговор по параллельному телефону. «И сделай первый шаг сам. Наш мальчик считает, что представить будущую жену родителям – фарс, условности, которые умаляют его свободу. Мне его девочка очень понравилась, она сможет его приучить к быту, но, если ты будешь против, Филипп все равно сделает это назло нам».
– Ты настроена благословить? – спросил муж.
– Ты не имеешь ни малейшего представления, как я настроена, – вспылила Виктория Львовна, но только на один миг.
Она говорила особым тоном близости, полностью игнорируя двухлетний разрыв, пусть чужие уши знают: мы семья.