Эрагон. Наследие - стр. 40
– И все-таки их план не сработал бы, если бы не вы с Эрагоном! Вы оба оказались такими храбрецами!
Роран хрипло рассмеялся:
– Ха! А знаешь почему? Я тебе скажу. Даже одному из десяти наших воинов никогда по-настоящему не хочется идти в атаку. Эрагон-то этого не видит: он всегда на самом переднем крае, ведет всех за собой. Но я-то все вижу! Большинство старается держаться подальше от передних рядов, они и в сражение не вступают, пока противник их в угол не загонит. Или возьмут и начнут руками размахивать да шуметь, а на самом деле и не думают сражаться!
Катрина была потрясена.
– Не может быть! Они что, трусы?
– Не знаю я… Знаешь, по-моему, они просто не могут заставить себя посмотреть в лицо тому, кого им придется убить, а вот убить солдата, который повернулся к ним спиной, для них сущий пустяк. Вот они и ждут, пока другие сделают то, чего сами они не могут. Ждут, когда другие, такие, например, как я, действовать начнут.
– А как ты думаешь, у Гальбаторикса люди тоже неохотно в бой идут?
Роран пожал плечами:
– Возможно. С другой стороны, у них и выбора-то нет. Разве могут они не подчиниться Гальбаториксу? Если он прикажет им сражаться, так они и будут сражаться.
– Насуада могла бы тоже приказать варденам! Взяла бы да заставила своих магов чары навести, чтобы никто из варденов не смел своим долгом пренебрегать!
– Тогда какая же разница будет между нею и Гальбаториксом? Нет уж, никто из варденов на это не согласится.
Катрина перестала стирать, подошла к мужу, поцеловала его в лоб и прошептала:
– Я так рада, что ты такой! Что ты… способен делать то, что делаешь!
И, вернувшись к своему корыту, она принялась отстирывать очередную порцию грязных, пропитавшихся кровью бинтов. Через некоторое время она сказала:
– А знаешь, я что-то нехорошее почувствовала – через кольцо… и подумала: с тобой, наверно, какая-то беда случилась.
– Я же был в самой гуще схватки – ничего удивительного. Ты каждую минуту могла нечто подобное почувствовать.
Катрина помолчала, не вынимая рук из воды и глядя на Рорана.
– Но раньше я почему-то ничего подобного не чувствовала…
Роран промолчал и допил пиво; ему хотелось оттянуть неизбежное объяснение, хотелось пощадить жену, не рассказывать ей о своих злоключениях в крепости, но было совершенно очевидно, что она не успокоится, пока не узнает правду. А попытки убедить ее, что все в порядке, лишь приведут к тому, что она станет воображать себе куда более страшные вещи, а не то, что было на самом деле. Да и бессмысленно скрывать что-либо от нее – все равно ведь подробности любого сражения вскоре становятся известны всему лагерю.