Эра Волка - стр. 57

– Да какая там работа, – ухмыльнулся Гоша. – Работяги пашут за три ссаных копейки, а начальство ворует килограммами, причём даже не особенно и скрываясь. Вот пойди и разберись, где она справедливость? – посетовал Гоша. – Получается, у обывателей тырить нельзя, за то посадить могут, и сажают, а у государства можно. Я те больше скажу – кто не тырит, того неудачником считают свои же, да и работяги тоже. Мол, на такой должности хлебной сидит и не воспользуется, значит, дурень. Есть у нас один праведник, Генадич мы его зовем. Зам начальника он, сам не ворует и за верхами приглядывает. Но его подсидеть хотят. Дело ясное – кому он такой нужен.

– Кругом хрень какая-то, верно, Гош? Мелкими-то когда были, экзамен по алгебре апокалипсисом казался, а отмена последнего урока лучшим подарком на двадцать третье февраля. А теперь? Гребешь эти авгиевы конюшни, а они чёта меньше не становятся.

– Чего гребёшь? – спросил малограмотный Гоша.

– Дерьмо, Гоша, дерьмо гребёшь, а оно не убывает, – вздохнул Денис. – Ну что, на Гаванскую, посидим как раньше?

Гоша-то с Денисом на Гаванской лишь раз сиживал. День рожденье Родика тогда было, и они с Диней уже изрядно подпитые шли по Наличной и встретили его – Гошу. Удивились, что он ещё жив-здоров, и потащили с собой, пиво пить и в шахматы резаться. Кончилось всё шашками и тиром, Родик тогда разошёлся, и чуть было дротиком бармену в глаз не запустил, когда его попросили орать «Сектор газа» потише.

– Пошли! – решился-таки Гоша, вспоминая весёлую попойку.

Пока они шли в пивную, Гоша рассказывал, как загребли его родичей за мелкое хулиганство, как опускается сестра (та самая Клава), несмотря на то, что он всячески старается ей помочь. Даже в колледж её пристроил, чтобы девка профессию нужную приобрела, но ей всё до фени. Один Женька у них молодец, но он от семьи отказался давно, и даже не наведывается.

– Это и не мудрено, кому такая семья нужна? Хомут на шее, а не семья, – оправдывал его Гоша.

Денис слушал печально-бытовую историю одноклассника и диву давался, как тот умудрялся при всех своих жизненных перипетиях человеком оставаться? Ведь мог бы, как Женька, уйти, откреститься от пропащих и на съемной квартире где-нибудь залечь, или даже бабенку какую найти. Так нет же, мыкается с ними на шестидесяти квадратах, передачки носит, в колледжи устраивает. С виду гопник гопником, а склонность к состраданию не увяла ещё.

Зато брат его – медалист, со всех сторон облизанный, но от семьи отказавшийся. Как тут разобраться, кто прав, а кто нет? И Жеку, вроде, упрекнуть не в чем, и Гошу охрененным молодцом не назовёшь.