Эра Волка - стр. 59
– Ты выглядишь слишком примечательно, – сказал он. – В левисах и кожаных косухах на дело никто не ходит. Я тебя приодену, – пообещал он, и Денису сделалось не по себе.
Он уже представлял себя в драных засаленных трениках с вытянутыми коленками и в спортивной куртке «абибас», пока Гоша шебуршал в шкафу. Но замковых дел мастер его удивил – достал вполне себе чистенькие черные джинсы, тёмно-синюю водолазку и простую чёрную куртку, в каких ходит полгорода. В общем, надень всё это, и ты человек-невидимка. Сам Гоша тоже сменил штанцы-милитари и парку с многочисленными карманами, на такие же неприметные джинсы и тёмно-серую куртку, а в довершении образов нахлобучил им на головы по кепке.
– Ну, прям двое из ларца одинаковых с лица, – пошутил Денис, осматриваясь в зеркале.
Пока он любовался своим преображением, Гоша планомерно разбирал паркет в прихожей. Снимая дощечку за дощечкой, он открывал свой схрон, где три года назад припрятал связку отмычек, бережно завёрнутых в промасленную тряпочку.
Вышли, когда город уже поглотила кобальтовая ночь, только жёлтые зеньки фонарей следили за ними. Изредка прокатывали автомобили, встречались случайные прохожие, но никто не обращал внимания на подпитую парочку, небрежно шаркающую по мостовой и старательно смотрящую под ноги. Так никем и непризнанные, они добрались до места.
– Как думаешь, – спросил Денис шёпотом, когда они уже поднимались по лестнице на последний этаж, – нас кто-нибудь из жильцов заметил?
– Если кто и увидел, так это соседи твоей Кати по этажу, – прошептал в ответ Гоша. – Обратил внимание на свет в окне? Много их там живет?
– Да тут кроме одной полоумной тётки нет никого.
– А она часто выходит?
Денис задумался.
– Честно говоря, не знаю, но мне кажется, если мы шуметь не будем, то она и не выйдет. Соседи говорили, будто она глуховата, но мне так не показалось, когда я с ней разговаривал.
– Знаем мы этих глуховатых, – прошуршал Гоша, подкрадываясь к соседской двери и заклеивая глазок жвачкой. – Как дорогу в библиотеку подсказать, так они раз по сто переспросят, зато всегда услышат, если соседка к чужому мужу в три часа ночи за солью соберётся, – приговаривал он, доставая крохотную масленку и смазывая петли.
Он протянул Денису перчатки, и тот изумился, как преобразился его однокашник. Из хромоногого заморыша с поредевшими волосёнками, он вдруг сделался шустроглазым, проворным и предельно собранным. Его развалочная походка теперь придавала шарму, а легкий прищур загадочности.
«Как всё-таки раскрывается человек, когда видишь его за работой, какая бы она ни была», – подумал Денис, наблюдая, как Гоша подбирает отмычку.