Эпоха надзорного капитализма. Битва за человеческое будущее на новых рубежах власти - стр. 107
Правительства по понятным причинам хотят получить доступ к этим данным. <…> По сути, все правительства в мире заявляют о своем праве на то, чтобы заставлять компании, хранящие эти данные, раскрывать их[311].
Если бы не надзорная чрезвычайщина, вполне возможно, что этих данных даже не существовало бы, по крайней мере в нынешних объемах и с нынешним уровнем детализации.
Надзорная чрезвычайщина помогла сформировать эволюционную траекторию информационного капитализма, создав среду, в которой зарождающиеся надзорные практики Google горячо приветствовались, вместо того чтобы критиковаться. Повторим – история не дает нам контрольных групп и мы не можем с уверенностью сказать, что информационный капитализм принял бы другое направление развития, если бы не внезапный новый интерес к возможностям надзора. Но на сегодняшний день дело выглядит так, что одним из непредвиденных последствий этого избирательного сродства между государственным и частным стало то, что зеленым росткам надзорного капитализма позволено было укорениться и взойти без особых препятствий со стороны законодательства или контролирующих органов. Это поощряло молодое руководство Google настаивать на том, что действие существующих законов на них не распространяется, видя в этом естественное право, и, под еще более густым покровом секретности, подталкивало государство предоставить ему эту свободу.
Мощное избирательное сродство способствовало стремлению получать надежную информацию любой ценой, и частью этой цены, по-видимому, было создание тепличных условий для надзорного капитализма. Со временем историки, без сомнения, раскроют детали этих отношений и то, как открытия Google в области получения и использования поведенческого излишка оказались защищенными от критического внимания, по крайней мере отчасти, в силу этого нового спроса со стороны военных.
В контексте новой военной ориентации цифровой потенциал, задействованный, в духе ценностей гражданского общества, в цикле реинвестирования поведенческой стоимости, был беспрепятственно развернут в сторону надзора. Средства надзора процветали без риска применения санкций и привлекали надзорный капитал. Доходы не заставили себя ждать. Это напоминает ситуацию в автомобильной, сталелитейной и станкостроительной отраслях середины XX века, когда благодаря военным заказам заводы могли работать на полную мощность. В конечном счете, однако, это оказалось сомнительным благом. Спрос со стороны военных искажал и подавлял инновационный процесс и вбивал клин между этими отраслями и их гражданскими клиентами, делая их уязвимыми перед лицом иностранной конкуренции на все более глобальных рынках конца 1970-х – начала 1980-х годов