Энигма. Их свёл Париж - стр. 12

— Нет же, я не лесбиянка! — решительно заявила Вера.

— Прекрасно! Значит, у тебя ещё всё впереди. Так что начинай действовать. Перед тобой открыты все двери. Обязательно найди себе кого-нибудь прямо сегодня. В крайнем случае — до конца недели. Иначе для здоровья плохо. Ты ведь не хочешь заболеть.

Настала Верина очередь смеяться:

— Патриция! Ты ведь это не всерьёз!

Флёри на это даже не улыбнулась.

— Вот, что я тебе скажу, Вера, — с нажимом начала она. — Мы, французы, можем шутить на любую тему. Даже о политике. Но любовь — дело серьёзное. Тут шутки плохи. Если ты этого не понимаешь, здесь надолго не задержишься.

— Ну, хорошо, — согласилась Вера, внутренне сконфуженная подобным заявлением, и втайне надеясь, что Патриция преувеличивает. — А что насчёт тебя? У тебя есть любовник или жених?

— Жених? Не-е-ет! — весело отмахнулась Флёри. — О чём ты? Какой жених? Мне всего двадцать шесть, я не собираюсь отдавать себя в добровольное заточение. А любовник, конечно, есть. Даже два.

— Два?..

— Два или три… — попыталась вспомнить Патриция, стряхивая пепел с сигареты. — Хотя нет, с третьим мы сейчас в ссоре. Взяли тайм-аут в отношениях. Этот идиот собрался жениться.

— На ком?

— Да какое мне дело, на ком. Мне достаточно того, как это осложнит отношения. Ты только представь, что ему вечно придётся отпрашиваться у жены, чтобы встретиться со мной. А у меня и так плотный график, мне некогда подстраиваться под идиота, который не понимает таких банальных вещей.

Вера прикусила язык, но уже через минуту любопытство всё же победило в ней:

— А ты сама разве не хочешь замуж?

— Я? Конечно, хочу. Через год или два… Или пять. В общем, нескоро. Куда мне торопиться? Замужество — прекрасная возможность поставить на себе крест, когда уже всё надоело в жизни. Тогда можно заняться планированием ужинов для любимого мужа и всякой фигнёй для детей — вроде садиков, кружков и собраний мамашек, где все грызутся из-за того, чей рецепт лимонного пирога наиболее точен. Человек создан для любви и свободы. Особенно женщина. Особенно француженка.

Несколько ошарашенная Вера старалась не показать своих чувств, но теперь взирала на Патрицию не просто с любопытством, а с настоящим интересом напополам с восхищением.

— Наверное, — призналась она, — я немного жалею, что я не француженка.

— С чего ты это взяла? У тебя вроде дед был французом.

— Прадед.

— Тем более, — кивнула Патриция с уверенностью, будто факт этот лишь укреплял её убеждённость. — Ты настоящая француженка. Просто ещё не знаешь об этом. Ты уже прекрасно разговариваешь. Осталось только научиться всему остальному.