Эмоциональ. 3 измерение - стр. 25

– Ты, возможно, знаешь, что у каждого измерения есть свой цвет, ведь твои глаза способны впитывать цвета измерений и отражать их, – Михаил Леонидович внимательно смотрел Мире в глаза. – В каждом измерении у тебя проявляется особенный оттенок, а ведь сильные обладатели, которые перемещаются по измерениям вместе с тобой, способны затмить цвет измерения в твоих глазах и поделиться с тобой оттенком, отличном от цвета измерения, – задумался он. – Ты со своим отцом вдвоем не была в каком-нибудь измерении?

– Была.

– Он один из сильнейших обладателей и явно поделился с твоими глазами своим молочно-жемчужным оттенком.

Мирослава закивала, подтверждая его слова.

– Сильные обладатели способны подчинить себе измерение с его законами и, если им это удается, то именно в этом измерении они доминируют по оттенку. Твой отец подчинил себе одно из измерений. Он пытается скрыть это, но отдельные личности, а особенно главы кланов, об этом знают.

– Папа подчинил измерение?

– Да. Он талантливый и одаренный обладатель. Он с самого начала выделялся из всех моих учеников. Наверное, поэтому он ушел из клана, чтобы его не заставляли делать неправильные вещи в подчиненном ему измерении, – уклончиво описал Михаил Леонидович. – Как-нибудь сядь и вспомни все свои переходы по измерениям, когда и с кем ты переходила, и вспомни цвета глаз в них. Я уверен, ты поймешь, что вселенная – это радуга. И если она показала тебе радугу, значит, в клан тебя она не определит, – задумался учитель. – У неё на тебя какие-то другие планы, – расстроенным голосом дополнил он.

– Еще такие случаи были? С радугой?

– На моей памяти нет, – вспоминал Михаил Леонидович. – Хотя ребята не делились тем, что там видели, я ненавязчиво интересовался у Бэл. Она никогда не обманет. У животных такого нет. Они не знают, что значит лгать, и не понимают людей, которые так поступают. – Михаил Леонидович задумался, разглядывая Мирославу. – Пойдем, нам пора возвращаться. Значит третье измерение – голубой, а десятое – фиолетовый. Как красиво! – восхищался он, пристально вглядываясь в глаза Миры.

Через минуту Михаил Леонидович встал со скамейки. Он поклонился Бэл, которая кивнула ему в ответ, и направился назад к Евгению Викторовичу. Мирослава помахала Бэл и последовала за ним.

– Не рассказывай никому о радуге, особенно отцу. Он очень расстроится. Скажи, небо было чистым звездным и без свечения, – учил Михаил Леонидович.

Мирослава понимала, что так будет правильно, тем более она задала совсем другой вопрос, и об этом рассказывать отцу совершенно не хотелось.