Эммануэль. Мадам как яблоко и мед - стр. 7
– Так вы, значит, надеетесь вернуться в Венецию!
2
Аурелия обернулась. Высокая худая англичанка в светлом костюме, улыбаясь, снова обратилась к ней:
– А вы разве не слышали о таком ритуале? Каждый год венецианские дожи бросают в волны кольцо в знак того, что они навечно обручены с морем.
Она протянула Аурелии тонкую руку:
– Лесли Оуэнс. Кажется, мы с вами делим одну каюту до Пирея.
– Меня зовут Аурелия. Как вы узнали, что я говорю по-французски?
– Мне сказал стюард. Он также поведал мне, что вам двадцать лет и что вы плывете в Александрию. Но он не говорил, что вы замужем.
– Это случилось не так давно.
– Ну, и судя по тому, что я только что видела, уже закончилось.
Аурелия промолчала. Ей нечего было сказать по этому поводу.
Англичанка, не дождавшись ответа, продолжила:
– У вас есть друзья в Александрии?
– Еще нет.
– Тогда почему вы туда отправились?
– Потому что она далеко отсюда.
Аурелия, сидя на кушетке, наблюдала за тем, как англичанка распаковывает вещи. Та достала из дорожной сумки небольшую косметичку, в которой, однако, помещались ночная рубашка из тонкого хлопка с кружавчиками, набор из щетки для волос и зеркала в серебряной раме, кусочек мыла с запахом лаванды…
Ей никогда раньше не приходилось видеть, чтобы женщина настолько продуманно подготовилась к путешествию. Лесли буквально излучала вокруг себя порядок и чистоту, начиная от аккуратно уложенных волос, собранных в пучок на затылке, и до кончиков начищенных до блеска туфель. Маленький прямой носик, тонкие губки, сложенные в надменной полуулыбке, ямочка на подбородке, высоко изогнутые брови и серо-голубые веселые глаза. И такая изящная! Дорожный костюм сидел на ней как влитой! Ни одна морщинка не нарушала его безупречного кроя.
Аурелия вдруг почувствовала себя неряхой в этой обтягивающей майке и узких джинсах, с выпирающим отовсюду телом, да к тому же плохо причесанной…
Она вытащила из-под кушетки свои сумки и стала копаться в них в поисках подходящей одежды. Наконец она нашла короткое шелковое платьице в цветочек и подходящие босоножки.
– Вы не возражаете, если я займу ненадолго ванную?
Ей очень хотелось принять душ, чтобы смыть с себя последние воспоминания об Андреа, но она стеснялась раздеваться на глазах у англичанки.
Она вышла из ванной совсем мокрая, обернувшись узким полотенцем, которым ей с трудом удалось прикрыть свои пышные груди. Лесли в это время гладила небольшим дорожным утюгом ее платье.
– Вы же не собирались выйти в таком мятом платье, правда? Держите, я закончила.
Чтобы взять протянутое платье, Аурелии пришлось отпустить полотенце, и оно соскользнуло на пол.