Эмма. Девочка-робот - стр. 2
Антон густо покраснел.
– Влюбился? Вижу, что влюбился! Я ж тебе говорил, что я потомственный экстрасенс!
– Ага. Весь в бабку. Ладно, Борька, забудь. Чем ты мне поможешь в самом-то деле? Это я так. От расстройства разболтался.
– Вообще-то есть вариант. Надежный. Хочешь, скажу какой?
– Не очень.
– Да ладно тебе. Слушай, а пойдем в кафе? Мне подкрепиться нужно, чтобы лучше соображать.
– Пойдем. Все равно делать нечего.
Антон на ходу накинул куртку. Кажется, на улице похолодало. На уроках краеведения учитель говорил, что раньше в их краях май был очень тёплым месяцем. Антон, конечно, не сомневался в словах краеведа – потому что ну какой смысл ему был врать? Но представить себе солнечный май не мог. В его 2222 году в последний месяц весны лили бесконечные дожди, а к вечеру температура падала до 10 градусов по Цельсию.
Борька скакал по лужам, словно ему было не шестнадцать, а лет десять. Антон ему даже немного завидовал. Потому что он в те же шестнадцать не дурачился никогда. Даже если очень хотелось. Потому что Эмма. Нужно было ей соответствовать. Она вела себя совсем как взрослая. Антон даже спрашивал у учительницы биологии, не взрослеют ли люди женского пола раньше, чем люди пола мужского.
Биологичка тогда поморщилась и сказала, что лет сто назад так и думали. Но сейчас придерживаться подобного мнения – это полная дремучесть.
– Это всё равно, Антон, что сказать будто ты умнее других людей, раз уж ты голубоглазый блондин. Глупо и нелепо. Все люди равны. Понятно?
Голосом биологички можно было бы охлаждать полыхающие вулканы. Чтобы не усугублять ситуацию, Антон не стал спорить. Сказал, что он ни за что и никогда не будет считать людей разными. Даже и не подумает об этом. Честное слово.
Но все равно остался при своих подозрениях. Эмма была такая… Такая! Она делала красивые прически, носила красивые платья и красивую обувь, названия которой Антон не знал. Эмма даже пользовалась косметикой. Антон считал, что это ни к чему, что Эмма и так красавица. С огромными карими глазами, длинными темными волосами и слегка вздернутым носом. Но вообще-то все эти украшательства очень Эмме шли. Она выглядела как модель с обложек журналов из двадцатого века.
Эти журналы им раздавали на истории. Как образец бессмысленной гонки за красотой, от которой прогрессивные люди из двадцать третьего века отказались во имя куда более полезных вещей.
– Только представьте! – историк размахивал руками, как будто был дирижером. Он вообще славился своей чрезмерной эмоциональностью. – Средняя женщина двадцатого века тратила на красоту один час в день. Целый час! А это тридцать часов в месяц. Триста шестьдесят пять часов в год! А ведь это время она могла потратить на важные вещи. Стать ученым. Исследовательницей. Художницей. Вместо того, чтобы пытаться понравиться всем вокруг!