Элли и Звери - стр. 7
Я до сих пор жалею, что увидела ее такой. Хотя… Я умею защищаться. И тогда, глядя на опустившуюся наркоманку с колодцами на руках, я не видела свою маму.
Нет, моя мама – она другая. Она заботилась обо мне, пела песни про Элли и Тотошку…
Моя мама умерла. Тогда. Вместе о отцом. Разбилась на горном серпантине.
А это… Это не она.
Я помню, как я развернулась и вышла из квартиры. Вернулась на старую дачу бабы Шуры, да так там и просидела, пока тетки из опеки не нашли.
В детдом я попала в десять лет.
И сразу прочувствовала на своей , вполне себе дубленой, шкуре, что такое – казенный дом. Что такое – детская жестокость, прописка, проверка и прочие радости, о которых все знают, но как-то не принято говорить. И думать.
Детдом был вполне современным, считался неплохим, ненормальных и слишком агрессивных там не было. Спонсорская помощь поступала регулярно, и нам даже кое-что перепадало.
Понятное дело, что десятилетних детей никто не усыновляет, потому я просто затаилась, как звереныш, и ждала, когда смогу выйти оттуда.
Несмотря на внешнее благополучие и довольно лайтовую обстановку, насмотрелась я всякого. И на уровне интуиции почувствовала, что здесь нельзя давать слабину.
Ну, в принципе, я никогда не была слюнтяйкой и боякой, потому и здесь отпор давала без всяких сомнений.
На территории детдома была своя ремонтная мастерская, и прикольный чувак дядя Серега пытался привить мальчишкам любовь к технике.
Я попала туда случайно… И пропала.
Настолько я была очарована сложностью механизмов, устройством машины, тем, как из откровенно ржавой херни получается что-то, умеющее ездить, двигаться, что первое время просто приходила и сидела в стороне, открыв рот и наблюдая за ремонтными работами.
А потом стала помогать.
Дядя Серега, хоть и относился ко мне скептически, потому что девка, а значит - дура, потом поменял свое мнение. Особенно, когда у меня стало получаться.
А когда я собрала сама, своими руками, мотор на старой копейке, причем так, что он реально заработал… Ну, короче говоря, дядя Серега одобрительно хмыкнул. Что в переводе на нормальный язык обозначало восхищение.
А я поняла, что знаю, чем буду заниматься всю свою жизнь.
С тринадцати лет я стала зарабатывать. Опять же, не без помощи дяди Сереги.
Он поговорил насчет меня со своим знакомым, у которого была автомастерская, и тот, без особого желания, само собой, но все же взял меня к себе. Понятное дело, никакого официального проведения и за гроши, но мне тогда и того было достаточно. Я кайфовала, занимаясь любимым делом, да еще и бабки за это получая!