Елисейские Поля - стр. 48
– Ах, Люка, – всхлипывает Екатерина Львовна, – ты не знаешь. Мне так тяжело без Веры. – Она притягивает к себе Люку. – Только ты меня, моя маленькая, и утешала. Без тебя я бы не могла. Спасибо тебе.
– Нет, мама. Не надо… – Люка прячет красное от стыда лицо на груди матери. Утешение?.. Хорошо от нее утешение. Дома как чужая. Молчит, и днем и ночью об Арсении думает… Нечего сказать, утешение. Бедная мама.
Люка тоже плачет, прижимаясь к матери. Екатерина Львовна целует ее мокрую щеку:
– Добрая моя девочка. Какая я счастливая, у меня такие милые дочери…
Шесть часов. Совсем черно, будто ночь. Люка сонно потягивается. Электричество неприятно желтеет под потолком.
– Надень новое платье, Люка.
Екатерина Львовна с беспокойством осматривает себя в зеркале. Хорошо ли так? Понравится ли Вере? Не было бы ей стыдно за них с Люкой. Приколоть цветок к пальто?..
– Мама, скоро ты? Я готова.
Екатерина Львовна поворачивается:
– Опять ты за свой старый берет. Сними сейчас же. Его давно выбросить пора. А перчатки где?
– Я не ношу.
– Нет, уж пожалуйста. Вот, возьми мои.
Люка неловко натягивает белые замшевые перчатки:
– Такие чистые. Я их замажу.
– Подтяни чулки. Шарф спрячь вовнутрь. Нечего Ринальдо Ринальдини изображать. Ведь ты – девочка.
Наконец выбрались. Надо еще заехать к Вере на квартиру, все ли там благополучно.
Заспанная горничная открывает дверь. Прихожая просторная, и все так нарядно и ново. Не то что у них. Люка ходит из комнаты в комнату, трогает вещи, присаживается на стулья. Вот бы и ей так жить. Вот бы и ей так жить с Арсением…
Екатерина Львовна волнуется:
– Я заказала на завтрак курицу. Верочка, наверное, проголодается с дороги. Переставь фиалки на ночной столик да смотри не разбей вазу. А на сладкое взбитые сливки с каштанами. Как ты думаешь?
На вокзал приехали рано. Екатерина Львовна нетерпеливо шагает по перрону.
– Люка, не прижимай цветов, помнешь. И сейчас же отдай Вере. Не забудь. Это на счастье.
Наконец поезд. Вера выходит из вагона улыбающаяся и нарядная.
– Вот, вот она, – кричит Люка и бежит к сестре.
Вера уже увидела их и, немного отстранив Люку, быстро идет к Екатерине Львовне:
– Мамочка.
Екатерина Львовна обхватывает Верину шею и с почти страдальческой нежностью прижимается губами к Вериной щеке. Верины длинные ресницы дрожат.
Люка смотрит на сестру. Как заговорить с ней? Как заговорить с этой красивой чужой дамой?.. Прежде всего отдать цветы…
Но Вера, оставив Екатерину Львовну, порывисто поворачивается к сестре:
– Люка, – и три раза как-то особенно жадно и крепко целует Люку в губы.