Элегия забытых богов - стр. 36
На кухне уже вовсю должна кипеть работа. Самое время вспомнить, что обещала себе стать правильной и, отбросив былое баловство, начать работать, как и положено в её возрасте.
Благие намерения успехом не увенчались. За дверью, как и говорил тэйн Феррес, дремал знакомый стражник. Правда, дремал он вполглаза. Проскочить мимо не удалось.
– Пусти меня, дядька Юрч. Мне на кухню пора, работать.
– Выпускать не велено, – дядька Юрч осторожно задвинул узницу обратно и прикрыл дверь. Надо же, какой вежливый, а ведь мог и по-простому зашвырнуть, Летта ко всякому привыкла.
И что теперь делать? Не ложиться же обратно в постель. Долго размышлять о том, чем же себя занять, не получилось. Зашла горничная и внесла поднос с завтраком. Значит, голодом морить не собираются. Можно надеяться, что и избавляться от той, которую так сытно кормят и укладывают в роскошную постель, тоже не будут.
Вызвали её далеко не сразу. Летта успела рассмотреть лежащую на столике книжку, в которой не было ни одной картинки, полюбоваться видом из окна и собственными глазами убедиться, что и правда, настала осень. Только вчера, как по её памяти, роскошно цветущий парк покрылся разноцветным нарядом яркой листвы, которую изрядно потрепала прошедшая буря.
Пришёл за ней сам Феррес Доррей. Критически глянул на грязные одежды, но ничего не сказал. Опять взял за руку, как будто боялся, что попытается сбежать. А куда бежать-то?
– Пусти!
Словно и не слышит. Тащит, как козу на верёвочке. Если упираться, только больше на ту самую козу походить.
Привёл в отцовский кабинет, где уже находились сам граф Доррей и жрец Тихвин.
– Здравствуй, Олетта, – первым нарушил тишину его светлость.
– Драсссти, – пора бы и вспомнить, что с глупых и спросу меньше. Вытащить из-под юбки ступню и смущённо ковырнуть ковёр пальцем.
– Олетта, – укоризненно протянул граф, – зачем ты стараешься казаться глупее, чем есть на самом деле?
Глупее? Да она самая последняя дура! Оставила новые ботинки и чулочки в той комнате! А ну как больше не получится туда вернуться? Надевать не стала, сберечь хотела. Сберегла. Ведь обязательно кто-нибудь из горничных их найдёт да стащит.
– Никто ничего плохого тебе не сделает. Просто ответь на несколько вопросов. Что ты так всполошилась?
– Ботинки! Я забыла забрать мои ботинки! – выпалила Летта.
– Какие ботинки? – на лице его светлости проявилась некоторая озадаченность.
– Новые. Мне их гона Рига дала перед тем как в Долину отправить.
– Новые, говоришь? – старший Доррей сделал знак сыну, и тот вышел из кабинета.
Неужели, за её обувкой? И чего про графа говорят, что он жестокий и злой? Опять же, что такому богачу какие-то ботинки. Ему и невдомёк, что для кого-то они целое состояние.