Элегия забытых богов - стр. 38

– Ты её узнала?

– Нет.

И опять ответ был более чем честным. Ведь не узнала же. Её ночная собеседница и сама не знала, кто же она есть.

– Верно, что это я, откуда тебе знать обитателей Долины благородных предков, – пробормотал граф и опять обратился к девочке. – Та женщина говорила с тобой?

– Говорила, – смутилась Летта. – Но она была такая странная, говорила, что ничего не помнит. Ни кто она такая, ни как попала в Долину. Да, очень она странная. На вид как будто бы и молодая, а так, я не знаю, как это может быть, но как будто старая-старая. Такая старая, что ничего не помнит.

– За Гранью духи внешне не меняются, – отметил его светлость опять больше для себя. – Но чтобы теряли память, такого я не слышал, – дальше он развивать мысль не стал и опять повернулся к Летте. – Это всё, что с тобою там случилось?

Олетта истово закивала. Кажется, её сейчас отпустят. Как бы не так. Допрос длился почти до обеда. Спрашивали, какой дорогой она шла, какие растения или животные ей могли повстречаться. Видела ли она кого из духов. И про погоду в Долине тоже спрашивали. Про дневное и ночное светило, про звёзды и облака. Про туман. Даже про то, плакала она или нет, и сколько раз сходила в туалет. Благородная тэйни уже много раз хлопнулась бы в благородный обморок. Летта стойко сносила всё. Спасибо, что не бьют.

После того, как граф понял, что ничего больше из Летты не вытянет, её отпустили на все четыре стороны. Наконец-то её мытарства закончились. Можно бы спрятаться от всех и отдохнуть, но спать совсем не хотелось, а есть – да. Время-то уже обеденное. Опять же давала себе слово стать серьёзнее и от работы больше не отлынивать. Потому стоило отправиться на кухню.

***

Когда Олетта появилась на кухне, все на миг замерли. Первая очнулась судомойка Лурька – девка немногими годами старше, но глупая до невозможности, что честно компенсировалось покладистостью и безотказностью. Во всём, хоть в работе, хоть в доступе к телу.

Лурька выронила решето со столовыми приборами и тоненько завизжала. Остановилась только после того, как главный повар наотмашь ударил её по щеке, но и, отлетев в угол, продолжала причитать:

– Ульгим*, ульгим!

– Лурька, ты чего, это же я, Летта, – нужно было налаживать контакт среди своих. – Я вернулась и готова работать, – это она уже сказала Тощей Ингре, ловко прячущейся за спинами своих более тучных сотоварищей по кухне.

– А чем докажешь, что ты не ульгим? – подозрительно прищурилась кухарка.

– Ну как же. Я живая, тёплая. Разговариваю с вами. Хотите, ущипните меня. – Олетта склонилась к бачку и взяла оттуда чищеную морковку, чтобы продемонстрировать, что она и ест, как все люди. – Ты что делаешь?! – возмутилась она, когда поварёнок исполнил её просьбу и больно ущипнул за попу.