Экстренный розыскъ - стр. 54

Пришельцев одобрительно посмотрел на Викентия.

– Мы не будем дожидаться кульминации, а спрофилактируем это преступное деяние и спасем честное имя, в котором я глубоко сомневаюсь, этого заблудшего отца семейства.

– Как спрофилактируем? – спросил Лавр, от возбуждения раздувая ноздри, как спаниель при виде подранка.

Пришельцев подозвал официанта.

– Скажи, пожалуйста, Семен Васильич, кто это за соседним столиком с голубоглазой блондэ?

Не меняя позы, Семка ответил:

– Владислав Владимирович Синицын, купец первой гильдии, мануфактурные товары. «Торговый дом Синицын и сыновья». Из Саратовской губернии. Имеет интерес к Чарачеву97.

– Сейчас поменяешь пепельницы, в ней будет записка, передашь ее спутнице, когда выйдет в дамскую комнату.

Пришельцев написал записку и положил ее в пепельницу, Семен мгновенно произвел замену, а через некоторое время вышел за женщиной в вестибюль. Все трое внимательно следили за входом.

– Лавр Павлович, не лорнируйте даму, сейчас она будет искать автора, – широко улыбнувшись, сказал Пришельцев.

Ирина на мгновение остановилась и быстрым взглядом окинула зал. Встретившись взглядом с двумя респектабельными мужчинами, сидевшими в дальнем углу, она поправила прическу и три раза повела головой в разные стороны, как будто оглядываясь.

– Ну, вот… господин Синицын может спать спокойно. Во всяком случае сегодня он сохранит репутацию примерного семьянина. Видите тех двоих? Это ее напарники, судя по возрасту, возмущенные братья. Она дала им сигнал отбоя.

– Коты98? – блеснул знанием сленга Викентий.

– Ну, что вы господа, право слово! Ирина свет Кирилловна– ни какая-нибудь желтобилетница99 с Нового рынка. Это дама высшего света, хотя не исключено, что с кем-то из них у нее отношения.

– Что вы написали в записке? – заикаясь от волнения, спросил Лавр.

– Весьма лаконично и доходчиво! «Милейшая госпожа Богословская! Убедительно прошу оградить моего друга, г-на Синицына от ваших спутников. Продолжить приятное времяпровождение при обоюдном согласии не возбраняется. С уважением и преисполненный к вам почтения. И неразборчивая подпись». Напиши я записку с применением уголовного жаргона, – добавил он, – они начали бы искать, кто им помешал, по принципу «Мы первые подсекли этого карася», а так … чем непонятнее, тем в данной ситуации весомее. Она посчитала, что на него имеют виды преступники более высокого полета. Тем более я специально назвал ее настоящим именем и дал понять, что ее знаю. Пусть поломает голову!

– А откуда вы знаете официанта? – спросил Викентий.