Экстрасенс - стр. 15
Слухи о красавце и умнице абитуриенте Михаиле Поречникове пронеслись по рядам преподавателей именно после этой эмоциональной презентации Зинаиды. Следующие несколько экзаменов у парня прошли как по маслу. К нему уже приглядывались, принюхивались и, кажется, даже приценивались, и когда он раскрывал рот, чтобы ответить на вопрос очередного экзаменационного билета, равнодушных в аудитории не оставалось.
Это было семь лет назад, в далеком переломном двухтысячном. В последующие годы Михаил Поречников в соответствии со всеми признанными законами природы со страшной скоростью завоевывал все новые и новые территории. И если персонажам актера Пореченкова для подобной экспансии требовались пистолеты, автоматы и недюжинная харизма, то у Мишки-студента все получалось элегантно и как будто между делом. Более того, он ничем не выдавал своего желания осваивать захваченные территории, все происходило само собой.
Ну во-первых, конечно, девушки! С первого курса они проявляли к нему недвусмысленный плотский интерес, поскольку парень он был довольно симпатичный – высокий, крепкий, с глубоким взглядом и завораживающим голосом. Попадая на этот крючок, девицы впоследствии обнаруживали и возможности его интеллекта, а также то, что ничто человеческое ему при таком интеллекте не чуждо – он, как и все, любил иногда попить пивка возле фонтана на площади Революции, изредка ругался матом, ходил в «Мегаполис» на боевики с Брюсом Уиллисом и заглядывал на порносайты. Обработав всю полученную о нем информацию, девицы приходили к выводу, что Миша Поречников – не иначе как очередное воплощение Мужчины-мечты, которое периодически прилетает на нашу планету откуда-то из подмышек Вселенной и бродит в поисках своей единственной возлюбленной.
Во-вторых, разумеется, преподаватели. Михаил вел с ними продолжительные научные беседы, делился своими соображениями относительно «обустройства России» и иногда, пользуясь их расположением, позволял себе расслабиться – например, не явиться на лекцию или не сделать вовремя реферат или курсовую. Впрочем, он мог бы вообще ничего не писать, поскольку преподавателям вполне хватало его устных выступлений. На семинарах, зачетах и экзаменах, усевшись на первую парту, он сосредоточенно вглядывался в пол, потирал висок средним пальцем левой руки – и через несколько минут он был уже не студентом Мишкой Поречниковым, он был оратором, который мог повести за собой толпу… и вот уже зачетная книжка в синей корочке, которую он протягивал в раскрытом виде, выглядела как нелепый анахронизм.