Екатеринбург – Владивосток. Свидетельства очевидца революции и гражданской войны. 1917-1922 - стр. 10
– Ровно ничего. Но способ решения такого вопроса поведет к подрыву доверия к нам левых, и те потребуют замены домашнего ареста тюрьмой.
Работа Исполкома
На другой день вся Исполнительная комиссия в полном составе собралась в думском зале и приступила к организационным работам. Выборы председателя прошли довольно быстро. После представления двух кандидатов, выставленных думцами, прошел Аркадий Анатольевич Кащеев – присяжный поверенный, в возрасте около тридцати лет, по убеждениям эсер. Товарищем председателя выбрали рабочего-коммуниста Парамонова. Оба прошли восемнадцатью голосами против одиннадцати. Большие разногласия вызвала баллотировка второго товарища председателя. Это место решено было предоставить одному из думцев. Кандидаты, выставленные нами: Давыдов, Ардашев, Ипатьев и Кенигсон, – неизменно получали девять белых шаров и двадцать черных. Наконец левые заявили, что их блок с военными депутатами приемлет единственного кандидата – меня. Я же от баллотировки все время отказывался.
После этого заявления, после долгих уговоров, пришлось дать свое согласие, и я был выбран. Результаты выборов привели комиссию к заключению, в силу которого мне было предоставлено занять должность первого товарища председателя, а Парамонов занял должность второго товарища председателя. Таким образом, в президиум попали социалист, правый и коммунист. Это обстоятельство лишило меня возможности подать в отставку: при моем уходе на мою должность попал бы следовавший за мной анархист Жебунев, что было для всех думцев, да и для эсеров, нежелательно.
В секретари были избраны Жебунев и прапорщик Воробьев, социалист правого толка.
Тотчас после окончания выборов пришлось открыть прием просителей. Подавались заявления о совершенных кражах, просьбы о выдаче паспортов, жалобы на побои мужа, протоколы о продаже вина и водки, бесконечные жалобы хозяев домов на квартирантов и обратно – квартирантов на хозяев. Была просьба о разрешении вырыть покойника для перенесения его в другую могилу.
Но особенно запомнилось мне настойчивое заявление врача Упорова от имени проституток о том, что они, как свободные гражданки, не желают подвергать себя больше врачебному осмотру.
Из дальнейших объяснений выяснилось, что в домах терпимости в сутки на проститутку в среднем приходится шестьдесят посещений. Около этих домов ждет очереди бесконечная вереница солдат, подобно тому, как ждут очереди при раздаче сахара по карточкам.
– Доктор, – пробовал я возражать, – нисколько не сомневаюсь, что все это важные вопросы. Но особенно удивляюсь, что проститутки центральным вопросом выставляют врачебный осмотр, а вопрос о непосильной работе даже не затрагивают. Я бы признал спешность поднятия этого вопроса. Вот если бы вопрос сводился к уменьшению числа посетителей… А с вопросом осмотра, который делается раз в неделю, можно бы и подождать.