Эхо над бездной - стр. 18
…
На обгоревшее лицо, пусть и тщательно обработанное гримом, было страшно смотреть. Елесеевы зачем-то решили прибегнуть к услуге «Улыбка усопшего», и теперь лицо Ромы выглядело, как жуткая и несуразная маска: не так он улыбался, совсем не так. Диана никогда не могла спокойно смотреть на мертвецов. Она отводила глаза и сейчас. Все было как в тумане. В происходящее не верилось, пелена слез застилала глаза, но плакать больше не было сил, и влага просто копилась внутри, создавая иллюзию миража: Диана с трудом видела, как самые близкие люди провожают Рому в его последний путь. Вместе с ними, едва разбирая дорогу, она дошла до кладбища. Гроб медленно опустили в землю, и каждый по очереди бросил горсть земли. Она была последней. Чуть склонилась над гробом и едва не упала. Голова внезапно закружилась – весь мир завертелся вокруг. На трясущихся ногах отошла в сторону и прислонилась к соседнему надгробию. На нее никто не обратил и малейшего внимания, и она остро ощутила одиночество, а затем вернулось чувство вины. Оно было всепоглощающим и таким сильным, будто грудь сжали в тиски на пару мгновений. Постепенно дыхание восстановилось, и, прижимая руки к неровно бьющемуся сердцу, она проследовала к лимузину, в котором уже сидела Ромина семья.
Диана впервые была в доме его родителей, но рассматривать со вкусом обставленное и невероятно богатое помещение не было сил. Она медленно опустилась на стул с резной спинкой, а сестра Ромы тем временем сновала туда-сюда, расставляя на большом столе блюда с аппетитной едой, но вот Диане есть совсем не хотелось. Она могла бы помочь Ире, но не решалась заговорить, к тому же она не знала, как именно нужно расставлять еду. Ира явно соблюдала определенные правила: по правой стороне стола поочередно располагались фарфоровые тарелки с горкой из бутербродов с красной и черной икрой. По левой – хрустальные вазы с разнообразными овощными салатами. Середину стола украшали два больших блюда с куриными бедрышками под сырно-луковой шубкой, а у каждой тарелки стояла маленькая пиала с маслинами и блюдце с ажурными блинами. Из напитков был персиковый нектар, компот из лесных ягод и графин с водой.
– Здесь все, что любил Ромочка, – тихо проговорила его мать и спрятала лицо в ладонях. На кладбище она держалась изо всех сил, но больше сохранять спокойствие не могла: беззвучные рыдания сотрясли ее худое, словно высохшее тело, и Диане стало неловко от того, что она стала свидетельницей этой глубоко личной сцены. Она посмотрела на проходящую мимо Иру и спросила: