Эхо - стр. 23
Те, кто сидел ближе, замерли. Вскрикнула женщина, но сидящий рядом парень быстро зажал ей рот. Молодец.
— Не двигаться, иначе зарежу девку! У меня бомба! — голос мужчина звучал, как карканье вороны.
«Нет у тебя бомбы» — билось в такт ударам сердца Стаси. «Нет бомбы. Или есть?»
Она продолжала стоять, ухватившись за спинку одного из кресел и глядя на проступающие под темно-зелеными остриями стекла рубиновые капли крови. Побледневшая до синевы девушка сжала губы и закрыла глаза.
Позади возникла какая-то возня. Кто-то сдавленно охнул.
— Если кто-то приблизится, я взорву себя и самолет! — каркал мужчина, давясь словами. — Всем оставаться на местах и слушать! У меня на поясе килограмм тротила!
Стася очень удивилась. Тепловой фон шел от террориста почти равномерно, не может быть, чтобы на поясе было что-то такое весомое. Она прикрыла глаза, и на месте фигуры мужчины мгновенно возник пепельно-красный силуэт. Страх…
Потом она открыла глаза и поймала его взгляд.
— Ты!... — заорал он Стасе и резко встряхнул девушку, та дернулась, заваливаясь назад. Стекло, прорезая кожу, полоснуло по шее вниз, цепляясь за ворот, потом за плечо. Вниз…
Остальное происходило медленно, очень медленно и почти беззвучно. Запрокидывающееся, искаженное судорогой лицо, пена на губах, раскрывающийся в страшном усилии что-то сказать рот. Она почувствовала, как бешено пульсировало его сердце, потом замерло. Или ей это казалось? Раньше такого не было, раньше импульс уходил, как в вату, без отдачи.
Почти равнодушно она смотрела на оседающую, угловато складывающуюся между креслами на залитый пивом пол фигуру незадачливого террориста. Что же, сам ты виноват или твоё безумие — неважно. Внезапно она ощутила полное опустошение, ничего больше не было, только дрожь в коленях и бегущий навстречу пунктир огоньков. Стася ещё успела подумать: «Что за огни? Откуда?» Её подхватили, отбросили в сторону на чьи-то колени, и кто-то шепнул в ухо: «А-а-а…» Потом шепот сменился криком, её толкали и куда-то тянули, но ей было всё равно.
***
Растянуться под теплым невесомым одеялом, расслабиться, ощутить свое тело — полностью, от удобно устроившейся на подушке головы до кончиков пальцев на ногах. Когда не снятся кошмары, это здорово, это замечательно. Вот наступит рассвет, и приедет с ночного дежурства Доктор…
А пока можно просто помечтать, лежа с закрытыми глазами представить его усталое лицо, темные, тронутые сединой волосы. Она любила прикасаться губами к его волосам, от них пахло чем-то неуловимо-родным, терпким и волнующим. Карие, почти черные глаза под тяжелыми иудейскими веками, нос с едва заметной горбинкой и тонкими чуткими ноздрями. И губы, чувственные и яркие. Доктор слегка стеснялся своего рта, прятал его в усах и бороде, делавшей его похожим на испанского идальго.