Его Величество Змеёныш - стр. 36

Так и есть. Знак пятиконечной звезды, увеличенный лупой, как клеймо выступал на ладони.

— Сюда смотри, кукушонок, — протянула стекло наблюдавшему молча мальчишке. — Видишь что?

— Что у тебя богатое воображение, — фыркнул змееныш. — И только.

— А вот это ты тоже не видишь? — она свою протянула ладонь.

Тут и стекла никакого не надо. Знак в самом центре ладони обведен аккуратной татуировкой. Зеленая тонкая нить ярко подчеркивала его суть. Факультет магов природных стихий.

После магической инициации вокруг этой звезды будет поставлена золотая печать принадлежности к силе. Или серебряная. Или аспидная. Или не будет…

— Ах да, прости, — вдруг разозлившись, Ева решительно разомкнула сцепление рук. — Мы же все тут косплейщики, точно. И когда ты домой собираешься?

Змееныш, чем-то похожий на нагадившего в хозяйские тапки кота, сидел с круглыми от изумления глазами. Тот же вид напряженный и смиренное ожидание неминуемого наказания помноженные на готовность сбежать, задрав хвост.

— Мы что с тобой… — родственники? — выдавил он наконец. — Жесть… Кажется, это мне теперь уже надо выпить.

Ева согнулась от смеха, буквально свалившись под стол.

13. 10. Подкидыши

“Отца нет — пол сироты, матери нет — круглый сирота”

Народная мудрость

— Ах! — с огромным трудом выдавила нечто членораздельное. — Мы все в чем-то родственники, Змееныш. От Адама и… кхм… да. Евы.

— Снова бабы во всем виноваты... — он пытался в ответ ухмыльнуться, получилось и жалко и криво. — Может… Все-таки объяснишь?

Пришлось… Практически от Адама, синопсисом, так сказать. И спустя полчаса Ева с удивлением вдруг заметила, что Илья оказался внимательным слушателем. Умным, серьезным, тактичным. Вопросы дурацкие не задавал, уточнял исключительно только по делу. Она и сама так увлеклась этой маленькой лекцией, что притащила из комнаты конспекты по расоведенью.

В пухлом чреве потрепанной старой тетради таились листочки с набросками и эскизами, сделанными на практике в музее Этнографии. Да-да! И нечего так удивляться, именно там, в легендарной Кунсткамере, в закрытой части специальной экспозиции, доступной лишь для иных.

Поверил ли ей Змееныш? Время от времени парень нервно почесывая ладонь, он с явным сомнением разглядывал крохотную пентаграмму, ставшую символом новых его неприятностей.

— Понимаешь… — Ева осторожно вернулась к началу беседы, решив, что Змееныш уже подготовлен к ее продолжению. — Есть нежить, которой нельзя размножаться обычным путем. Потому и зовемся мы нежитью.

— Мы? — он очень правильно вычленил нужное слово.

— У меня нет родителей, — Ева вздохнула. — Скажем так: я их не знаю.