Его огонь горит для меня. Том 2 - стр. 93

Дни сменялись днями, ночи — ночами. Мир словно разделился на две части: белые больничные простыни ранним утром и чёрные шёлковые — поздним вечером. В своих чувствах к Ринару я больше не сомневалась, наоборот, с каждым днём они становились всё глубже. Вскоре я вообще не могла представить себя без него.

Меня накрыло любовной эйфорией, и всё в женихе казалось прекрасным — от чувства юмора до мочек ушей. Я любила его так пылко и ярко, что надо мной даже не подтрунивали окружающие, ведь стыдно приличным людям бить лежачих и издеваться над убогими. Только двойняшки иногда закатывали глаза в ответ на мои дифирамбы Ринару. Янина улыбалась немного грустно, а затем шла помогать Синнаю. Эти двое потрясающе сработались и действовали синхронно, понимая друг друга без слов.

Ринар же приходил каждую ночь, чего бы ему это ни стоило. Он не говорил громких слов, но его забота проявлялась в мелочах — от корзинки свежих ягод до массажа уставших стоп. Рядом с ним любые сложности казались преодолимыми, а мир — прекрасным.

В ту весну я полюбила не только императора, но и его страну, земли и людей.

12. Глава одиннадцатая, о том, как Ринар впервые называет меня любимой

В любовном угаре время летит незаметно. Когда до нашей свадьбы осталось чуть больше месяца, ситуация в городе наконец стала меняться. Новых пациентов с сонной лихорадкой уже не поступало, население благополучно переболело.

Мы начали принимать пациентов с самыми разными хворями и состояниями — от переломов до родов. Синна́й, Варра́х, Элехи́р и Кела́й остались в клинике наряду с несколькими другими целителями и персоналом, некоторые врачи возобновили дежурства во дворце. Жизнь постепенно возвращалась в привычное русло. Перед летними праздниками Ринар хотел снять кордоны и открыть город.

А у нас с Яниной появилось время лениво пить сладкий отвар годжики по вечерам в небольшом саду при клинике, в светлой беседке. Её восстановили совсем недавно, и она красиво утопала в зелени… или, правильнее сказать, багряни. Буйная растительность радовала сочным бордовым цветом, который шикарно смотрелся на контрасте с белыми дорожками, светлыми стволами деревьев и ажурным молочного цвета куполом беседки. Мы прочно облюбовали это место с видом на двери приёмного покоя. Иногда из них выходил нахмурившийся Синнай в поисках своей самой верной помощницы, и Янина с улыбкой бежала ему навстречу. Но сегодня было тихо.

— Алина, я давно хотела тебя спросить, — подруга перевела взгляд на здание клиники. — Кто такой Баркай Д’Вельсорд? Я тоже Д’Вельсорд, но родственников мужа с таким именем не знаю, отец тоже никого не вспомнил.