Его огонь горит для меня. Том 2 - стр. 95

— Я? С чего бы? Ты вообще зачем пришёл? У тебя там где-то кольца лежат, вот иди и делай предложение. Ты мне вчера все уши прожужжал, как ты влюбился и дело за малым — попросить благословение отца.

— Ну… я попросил, он был так рад, что даже немного прослезился, благословение дал. А злишься ты почему? — не унимался толстокожий маг.

Нет, ну он дурак или прикидывается? Неужели непонятно?

— Я. Не. Злюсь, — зло процедила Янина.

— Да? А выглядит, как будто злишься…

Синнай недоумённо переводил взгляд с меня на Янину.

Он издевается? Пнуть его хорошенько, что ли?

— Синнай, иди предложение делай!

— Так я поэтому и пришёл. Хочется как-то красиво сказать, а у меня не получается, — он улыбнулся такой виновато-обаятельной улыбкой, что сердечко дрогнуло даже у меня.

Бедная Янина, пнуть за подобное — слишком мало.

— Не получается красиво? Скажи как есть! — прорычала хрупкая и обычно спокойная лекарка.

Син словно не услышал грозовых перекатов в её голосе и продолжил, слегка покраснев:

— Понимаешь, я ужасно влюбился.

— Ну так иди к ней и рассказывай ей!

Янина вскочила на ноги и сжала кулаки, словно хотела огреть его чем-то тяжёлым. Я бы точно огрела. Дубинкой, например.

— Ну так я пришёл и рассказываю, а ты злишься. Подожди, к какой «ней»? — наивные большие глаза лекаря удивлённо распахнулись, и в беседке повисла гробовая тишина.

— Янина, скажи, а как именно Син тебя кольца позвал выбирать? Какими конкретно словами? — полюбопытствовала я.

Подруга потрясённо смотрела на покрасневшего целителя и медленно, тихо ответила:

— Он сказал, что влюбился и предложил пойти выбирать кольца.

— А почему ты подумала, что кольца не для тебя? — стало интересно мне.

— Ты подумала, что кольца не для тебя? — Синнай сказал это с такой искренней укоризной, что я всхлипнула и зажала рот рукой, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех.

— Ян, хорошо, что ты выбрала самые красивые. Будешь носить с удовольствием, — не выдержала я и расхохоталась.

— Ты будешь носить мои кольца? — с надеждой протянул ей Синнай маленькую коробочку с двумя монструозными уродливыми перстнями внутри.

Это какие должны быть мизинцы, чтобы такое носить? Одни кроваво-красные рубины размером с перепелиное яйцо чего стоили. Яна прижала руки к щекам и содрогнулась, пытаясь сохранить серьёзное лицо.

— Буду. Но не эти. Син, а почему нельзя было нормально сказать?

— Так я сказал, что влюбился, что буду просить руки у твоего отца, а ты вчера странно себя вела, я даже подумал, что ты не рада. И растерялся.

— А почему нельзя было сказать, что ты в меня влюбился? — наехала на него подружка.