Его огонь горит для меня. Том 2 - стр. 89

Его удовольствие отозвалось во мне настолько глубоко, что с треском сломались все запреты, требования морали, приличия, представления о правильном поведении. Секунду спустя я с рыком уложила любимого на лопатки, уселась ему на живот и яростно поцеловала, прижимая его пойманное запястье к подушке. Он ответил с той же горячностью, перевернул меня на спину, прижал к постели, обрушился всем весом, но его тяжесть только подстегнула мою страсть.

Не знаю, сколько времени мы целовались в этом сладком угаре, я совершенно потеряла ориентиры, а вокруг нас пылал огонь. Мы ласкали друг друга в плотном пламенном коконе, остальной мир словно перестал существовать. Я целовала, кусала, сжимала Ринара в объятиях и признавалась ему в любви.

Полное сумасшествие!

Понятия не имею, смогли бы мы остановиться сами, но в нашу страсть с треском и грохотом ворвалась действительность. Мы спалили кровать, и её остатки подломились под нами с таким звуком, будто мы решили снести всё здание. К счастью, этого хватило, чтобы прийти в себя. И порадоваться, что я в момент падения была сверху, иначе щеголяла бы синяками и сломанными рёбрами.

Осмотрев закопчённые и подгоревшие простыни, лопнувшую подушку, поверженное любовное ложе и потных, взъерошенных и исцелованных друг друга, мы продемонстрировали миру две абсолютно противоположные реакции — Ринар захохотал, а я покраснела с головы до ног. Стыд сковал настолько, что я как встала у стеночки, голая, в копоти и перьях, так и не могла даже глаз поднять на жениха. А он хохотал так, что колченогий стул дрожал у дальней стенки, а за дверью дрогнувшим от смеха голосом Сарлем поинтересовался:

— Эр, вы там живые? Кровать сломали?

Ринар больше не хохотал, он откровенно ржал, а я покраснела ещё сильнее, щёки горели огнём. Приложила к ним ладони, но это не помогло. Стыдно было до ужаса, до икоты. И ведь это я на него набросилась!

— Ладно, я слышу, что живые. Эр, там Хаш тебя уже дважды спрашивал, я, конечно, скажу, что вы заняты, но так как вам теперь негде, то, надеюсь, что ты скоро выйдешь.

— Сар, ещё хоть одно слово — и я голову тебе откручу. Лично, своими руками. И распорядись по поводу новой кровати.

От мысли, что все будут в курсе этого погорелого фиаско, я сползла по стеночке и разревелась. Ринар тут же перестал заливаться, сгрёб меня в охапку и начал покрывать пылающее лицо поцелуями.

— Ягодка, ну ты чего? Я всем скажу, что это я кровать спалил и сломал. Ну? Девочка моя, ты не представляешь, как я счастлив!

— Из-за того, что мне стыдно?

Я подняла на него зарёванное лицо, а он ласково провёл пальцами по мокрой щеке, вынул пёрышко из волос, и поцеловал в нос.