Его Наваждение - стр. 24

Отложила крышку и потянулась к шкафчику, в котором стояли тарелки. Минимальная сервировка позволит насладиться блюдом в полной мере.

– И для меня тарелку достань, – раздался за спиной негромкий, полусонный мужской голос.

Я застыла подобно нерукотворному изваянию, даже дыхание прервалось на вдохе. Дрожь пробежалась по телу, но я постаралась взять под контроль нахлынувшую бурю противоречивых эмоций. С трудом сглотнула испуг, застрявший в горле колючим комком, и почти через силу, громко выдохнула. Мысленно сосчитала до десяти и все-таки закончила начатое. Глубокая керамическая миска оказалась в моих руках, целая и невредимая. Крепко сжала ее, чтобы, не дай Бог, это тяжелый, неплохо летавший снаряд не оказался на голове одного самовлюбленного мужика.

Помедлила пару секунд, а затем потянулась за второй. Игнорировать Даниила все равно не получалось, а портить себе настроение не хотелось. Хотелось есть, и очень сильно. И это было первостепенной задачей. Поэтому я молча, не обращая на него никакого внимания, поставила тарелки на стол, достала вилки и заглянула в холодильник, надеясь найти там салат или хотя бы то, из чего его можно было бы сделать, рассудив, что коль скоро здесь была экономка, то и продуктовый провиант должен быть пополнен.

Я не ошиблась: на пустовавших совсем недавно полках появился сыр, колбасная нарезка, кусок мяса и что-то еще в небольших баночках. В отсеке для овощей нашла то, что можно превратить в салат.

Мне просто жизненно необходимо было чем-то занять себя, лишь бы не сталкиваться с Даниилом около плиты, к которой он подошел, после чего без суеты стал наполнять наши тарелки едой. В полном молчании мы в четыре руки сервировали стол. Даниил неторопливыми и четкими движениями резал хлеб – пышную круглую булку, источавшую аромат свежайшей выпечки, я немного суетливо кромсала зеленые листья рукколы и делила на половинки маленькие помидорки, чтобы затем все это сбрызнуть душистой салатной заправкой на оливковом масле с букетом трав.

После, так же не произнося ни звука, мы расположились за столом друг напротив друга и принялись с упоением поглощать наш поздний – очень-очень поздний – ужин. Или это уже можно было считать ранним завтраком? Часы на полочке над плитой мерно отстукивали три часа ночи.

Спать уже не хотелось, и я, стараясь хоть как-то отвлечься от постоянных мысленных возвращений к Даниилу и к тому, что случилось на кухне несколько часов назад, строила планы на ближайшее время. Но настойчивый мужской аромат и его брутальная аура словно магнитом притягивали мое сознание, лишая силы воли и зля до желудочных колик.