Его "милая" стажерка - стр. 34
И ушла, печатая шаг, как на параде.
— Зато взбодрилась, — сказал Ливин смотревшей на него боевой секретарше. — Индивидуальное побочное действие, — добавил и пошел в свой кабинет.
Отношения с Погремушкой, похоже, испорчены окончательно.
— И как теперь мудрость передавать? — с иронией спросил сам себя Ливин, закрыв дверь. — Как хорошо, что передавать нечего. Чем эта мышь ночью занималась, если зелье понадобилось? Хм… Н-да, о чем-то не том я думаю. Какие мужчины, если у нее учитель пропал, а отравить она захочет именно меня?
8. глава 8
О разговоре с умной женщиной, а потом с не сильно умной
Из кабинета Ливин вышел минут через пять. Совершенно спокойный, собранный, разложивший мысли по полочкам, но так и не понявший, почему с такой охотой вцепился за первое, что пришло в голову при виде ритмично подрагивавших пальцев стажерки. Глупость же, если подумать. Он никогда не хватался за первое, якобы самое правильное впечатление, и за самые очевидные объяснения. Потому что это был самый распространенный способ обмануться, а тут на тебе.
Может хотелось посмотреть как отреагирует Нерта? Ну, посмотрел, и что это дало?
Или всему виной колено и обезболивающие? Обезболивающие зелья на мозги влияют, так или иначе, не зря даже завещание могут счесть недействительным, если было доказано, что подписали его под обезболиванием и без присутствия имеющего соответствующую лицензию лекаря.
— Загадка, — проворчал Ливин, посмотрел на подозрительно тихих подчиненных, которые если и не услышали, что он сказал стажерке, то явно это поняли по ее реакции. Нашел взглядом Милану и пошел к ней, вспомнив советы, которые сам же выпросил у директора школы. Подкупать ее не было чем, но может она снизойдет и с удовольствием расскажет начальству, какой он болван? Завуалировано, но чтобы он обязательно понял. — Как далеко она ушла? — спросил Ливин, подойдя к секретарше почти вплотную.
Она смерила его взглядом. Задумчивым. Тихо хмыкнула, но ответила:
— До выхода. Потом схватилась за ручку и замерла, словно забыла куда и зачем шла. Мы ее в кухню отвели, сидит на диване и спит с открытыми глазами. Мы решили, что если бы это было опасно, вы бы велели вызвать лекаря.
Ливин кивнул и посмотрел на потолок. Задавать вопросы эта женщина явно не собиралась. И смотрела серьезно, как строгая учительница на шкодливого ученика.
Кто там говорил, что подчиненные должны уважать старшего?
— Поспит, все пройдет, — кивнул Ливин. — Хорошо поспит, чтобы сама проснулась и чувствовала себя отдохнувшей.
Милана заломила бровь. Потом нахмурилась, пытаясь понять, от чего именно так лечатся.