Его личная звезда. Выбор - стр. 39
Ирида сжала виски. Небеса, о чем она думает? Совсем с ума сходит... Вместо того чтобы искренне, от всего сердца порадоваться за брата, она сидит, насупившись, и злится... на кого? На Славинского? Или на себя? Или это как раз тот самый случай, когда вокруг все враги и лишь она одна белая да хорошая?
- Это же здорово, что тебя взяли на работу, - негромко отозвалась она и улыбнулась. Слезы снова заблестели в глазах. На этот раз Ирида их не стала скрывать. - Стас, ты извини меня ещё раз. Я что-то совсем расклеилась. Несу несусветную чушь, говорю не то, что думаю. Прости.
Брат протянул руку, и Ирида вложила свою узкую ладонь в его пальцы.
- Это всё из-за твоего Кирилла, - тем же суровым голосом сказал Стас. - Если бы его отец не был политиком, он бы знал, что обесчестив тебя, не останется безнаказанным. Что его заставят поставить тебе метку. Сразу же, в тот же день. А он... Иридка, почему ты выбрала именно его? Ты же понимаешь, что я не могу на него никак повлиять?!
- На него не надо влиять, - улыбка дрогнула на лице Ириды, а сердце снова сжали тисками. - Стас, почему ты мне не веришь? Почему думаешь, что он обязательно меня обманет? Он поставит мне метку накануне дня рождения. Он мне так сказал.
В голове снова зазвенел колокольчик. Так ли он сказал? А если вспомнить поточнее? "Тебе скоро двадцать. У тебя будет День рождения и... Подожди немного, малыш?" Вот его слова, и среди них нет: "Я поставлю тебе метку. Обещаю".
Почему, Небеса помилуйте, она решила, что метка от него будет подарком на День рождения?
Стас нахмурился и чуть сильнее сжал руки Ириды.
- Ты влюбилась не в того парня, сестренка. В этом есть и моя вина. Не хрен было отпускать тебя в клубы одну. Надо было стеречь, как зеницу ока.
- Но тогда у меня всё равно не появилось бы метки к двадцати годам, - она пыталась шутить.
А колокольчик всё звенел и звенел у неё в голове.
- Алекс подобрал бы тебе надежного парня.
- Стас, ты знаешь, я против брака по расчету. Всю жизнь жить с человеком, которого не любишь - это не для меня. Я так не смогу, - Ирида говорила жалостливо, чувствуя себя последней дурой.
Где она допустила слабину? Когда...
Не она первая - не она последняя. Слабое утешение.
- А стать добычей латунцев сможешь?
Слова Стаса были жестоки. Наверное, не стоило ему говорить их сейчас, этим утром.
Ирида задрожала всем телом и по щекам хлынули слёзы. Принято считать, что слезы - просто вода. Но что скрывается за этими прозрачными капельками? Долго сдерживаемое, накатываемое волнами отчаяние? Горечь от понимания собственной глупости? Захлопнувшаяся дверь клетки? Что?..