Его батальон - стр. 20

– Выделите двух человек. Двух толковых бойцов.

Самохин с заметным облегчением опустился ниже и выдохнул. Подвижный взгляд его темных глаз на молодом, с раздвоенным подбородком лице, соскользнув с комбата, остановился на сержанте Нагорном.

– Нагорный, дай двух человек.

– Отставить! – ровно сказал комбат. Все в землянке недоуменно взглянули на него, однако он намеренно не придал никакого внимания этим взглядам. – Наверно, у товарища Нагорного имеется воинское звание?

Лейтенант все понял с первого слова:

– Сержант Нагорный, выделить двух бойцов!

– Есть!

Коренастый плечистый крепыш в расстегнутом полушубке, Нагорный сгреб с пола автомат и с шумом протиснулся в траншею...

– И еще пошлите за командирами. Восьмой и девятой. ДШК тоже.

Самохин только взглянул на Грака, и тот, хотя и без спешки, вылез вслед за Нагорным. В блиндаже, кроме комбата и ротного, осталась одна Веретенникова. Теперь можно было начинать неприятный разговор. Волошин свободнее вытянул ноги.

– Так до каких пор будем воду мутить, товарищ Самохин?

– Какую воду?

– Когда будет выполнен мой приказ?

Прежде чем ответить, лейтенант помолчал, бросая вокруг быстрые нервные взгляды.

– Завтра утром пойдет.

– Никуда я не пойду! – тут же объявила Веретенникова.

– Вера! – с нажимом сказал Самохин.

Девушка подняла на него обиженное, злое лицо:

– Ну что? Что Вера? Куда вы меня прогоняете? Как наступление, так нужна была, тогда не отправляли, а как стало тихо, оборона, так выметайсь! Я год пробыла в этом полку и никуда из него не пойду. Поняли?

Комбат сдержанно поглядывал то на нее, раскрасневшуюся и расстроенную, то на страдальчески нахмуренное лицо ротного. Это было черт знает что – наблюдать такую сцену на фронте, в полукилометре от немецкой траншеи.

– Что же, вы и рожать тут будете? – спросил он нарочно грубовато. Веретенникова встрепенулась, на ее щеках уже заблестели слезы.

– Ну и буду! А вам-то какое дело?

– Вера, ты что?! – взмолился Самохин.

– Нет уж, товарищ санинструктор! В моем батальоне роддома нет, – холодно отчеканил комбат. – Рано или поздно отправитесь в тыл. Так что лучше это сделать вовремя.

– Никуда я от Вадьки не отправлюсь, – сказала она.

Однако решимость ее, похоже, стала ослабевать, девушка всхлипнула и закрыла лицо руками. Самохин схватил ее за руки:

– Вера! Ну что ты! Успокойся. Все будет хорошо, пойми.

Вера, однако, не хотела ни понимать, ни успокаиваться, а все всхлипывала, уткнувшись лицом в телогрейку, и Самохин минуту растерянно уговаривал ее. «Чертов бабник! – думал комбат, почти с презрением глядя на своего ротного. – Видный, неглупый парень, хороший командир роты, да вот спутался с этой вздорной девчонкой. Теперь, когда уже приспичило и не стало возможности скрывать их отношения, надумали фронтовую женитьбу. Как раз нашли время!»